Перед началом все было в фирменном стиле Николая Коляды. Сам он встречал публику в фойе в непременной тюбетейке, подписывал программки и книги, фотографировался и разговаривал со всеми желающими. Все происходило как на московских гастролях. На неофитов это производит неизгладимое впечатление. Зрители заходили в зал после трех фирменных «звонков» в виде песни «Пусть всегда будет солнце», рассматривали раритеты родом из СССР, и не только, заполняющие театральное фойе и придающие ему вид заповедника советской эпохи или фантастической барахолки. Коляда представлялся Николаем К., а его спектакль можно было назвать «Анна К.» в духе новой экранизации романа Толстого для Netflix, которую доверили российским кинематографистам, утвердив на главную роль Светлану Ходченкову.
Николай К. рассказал публике, как заработал 400 тыс. в Польше, поставив там «Вишневый сад». На них и решил вывезти свой театр на турбазу под Екатеринбургом. От местного начальства таких даров не дождешься, в лучшем случае можно рассчитывать на грамоты и телеграммы.
«Анна Каренина» — радикальное высказывание только для неофитов и вполне традиционное для завсегдатаев и поклонников «Коляда-театра». Репетиции шли полгода. Коляда не только инсценировал роман Толстого, но и поставил спектакль, стал его сценографом. Главные герои молоды и современны. Анне — 26 лет, Вронскому — 21. Далекое российское прошлое становится пугающим и суетливым настоящим. Костюмы условные, собранные на уличных и блошиных рынках. Так и представляешь, как Коляда ходит по торговым рядам, собирая по крупицам все необходимое. А уж дальше фантазия обрамляет добычу в нечто сумбурно прекрасное и отвратительное. Внешний облик некоторых героев способен ввергнуть неискушенного зрителя в шок.
Каренин в исполнении Олега Ягодина напоминает Дастина Хоффмана в фильме «Тутси». Он красит губы, носит старомодный женский парик и очки с зелеными стеклами. Как и все главные мужчины этого спектакля, Каренин всегда в шубе. Не в голубой или розовой, как у Вронского и Левина, а в черной, но не менее экстравагантной. Казалось бы, откровенное издевательство над хрестоматийным героем, клоунада, но есть в ней что-то трагическое и примиряющее с заведомым вызовом, брошенным в зрителя подобно булыжнику. Изначально понятно, что дальше произойдет, даже если ты не читал романа. Трагическая смерть на вокзале незнакомого человека настолько поразит Анну, что будет, подобно призраку, витать до самого финала с поездом и милым семейным счастьем Левина и Кити.
Анна во втором действии трансформируется в откровенную содержанку, и отдельный интерес у мужской половины аудитории вызывает ее красное белье и чулки, черные трусы под прозрачным каркасом юбки. Аристократизмом и изысканностью Каренина не отличается. Непонятно, лишена ли их сама актриса, или же Коляда намеренно задал такую интонацию. Анну сыграла молодая и красивая Дарья Квасова, пополнившая труппу в 2019 году после окончания Екатеринбургского театрального института. Роль Вронского доверена темпераментному Никите Рыбкину. Это его первая большая и серьезная работа после участия в массовых сценах. Он появляется в венчике из роз, короткой шубке, в каких теперь поголовно ходят девушки всех российских городов, за что отдельное спасибо трудолюбивым китайцам. Иван Федчишин, сыгравший Левина, — сокурсник Дарьи Квасовой, уже переигравший множество ролей, попробовавший силы в режиссуре. Он тоже энергетичный и перспективный молодой актер. Антон Макушин в роли Стивы Облонского — особенный персонаж, клоун во плоти, беспрерывно и мнимо кающийся. Он мастер перевоплощения, рекордсмен по числу комических номеров, способных разжалобить разве что театрально истеричную Долли.
В спектакле задействована вся труппа. Кто-то играет по нескольку ролей, меняет маски, неуклюже несется на роликовых коньках. Что-то заведомо пошлое есть в происходящем. Высшее общество здесь непотребное. Все это превращается в грандиозный и оглушающий маскарад, который в состоянии переварить не всякий зритель. Герои носят брюки и сумки, декорированные отвратительными цветочками и пайетками. «Блескучести» происходящему придает мигающий экран, который то и дело передвигают. Перманентный реквизит — деревянные подставки, которые в обычной жизни используются под горячее, — у Коляды превращают то в веер, то в гигантский леденец, который дружно облизывают на балу. В куче тряпья, захламляющего авансцену, можно найти все что угодно. Перед антрактом на сцену выйдет напоминающий лагерного узника персонаж с баяном. Под его музыкальное сопровождение Анна и Вронский исполнят страстный пластический этюд, предваряющий второе действие, окончательно переворачивающее все с ног на голову. Коллизии формально сохранены, текст — не отсебятина. Но как-то слишком просто для Толстого, нет многих смыслов, на которых строится роман. Они вычеркнуты, а без них существенное куда-то уплывает, становится упрощенным и банальным. А зрителю остается радоваться тому, что ничего в нашей жизни не меняется. Царят все те же пошлость, зависть и ничтожество, способные убить любое живое чувство.
