Успех латышских U2, как BrainStorm иногда называют на родине, был совсем не молниеносным, но до неприличия широкомасштабным. Им каким-то образом удалось подобрать ключики к самой разной публике. И если успех на родине был в некоторой степени подогрет тем, что BrainStorm, или Prāta Vētra (лат.), в изначальном варианте стала первой заметной рок-группой свободной Латвии, то европейский, а потом и российский вояж коллектива можно объяснить тем, что, видимо, они сумели написать нужные песни в нужное время. Наверное, кто-то скажет, что одна группа не сможет вместить в свое резюме и выступления вместе с Rolling Stones и R.E.M., и конкурс «Евровидение», и регулярные гастроли по России. Но у BrainStorm это получилось, причем с фирменной прибалтийской легкостью и почти на расслабоне.
Пандемия подействовала на группу примерно так же, как и на других музыкантов, чьи графики расписаны на некоторое время вперед. Вместо активных передвижений по миру — онлайн-джемы с друзьями вроде Ильи Лагутенко и Сергея Мазаева и попытки сохранять оптимизм. Но апрельская презентация сингла Feels выглядела весьма интригующе. Клип в стилистике манга, бодрый танцевальный бит и живое выступление среди футуристических декораций. Все это явно намекало на то, что на новом альбоме группа намерена преподнести поклонникам сюрпризы.
Две недели назад BrainStorm устроили еще один перформанс в уже знакомых декорациях. На этот раз были сыграны все песни с альбома «Год Без Календаря», причем для каждой из них была придумана своя весьма непростая постановка. В павильоне была лошадь, творились танцевальные и мультимедийные бесчинства, в одной из песен на экране появлялся российский актер Александр Петров, музыку бросало от инди-попа в духе современных Coldplay до этники, сами артисты с легкостью меняли прикид в духе кей-поп на кимоно. Было бы несправедливо сказать, что те самые BrainStorm растворились во всем этом модном карнавале, но не заметить перемены было просто невозможно.
Через несколько дней после презентации вокалист Ренарс Кауперс, гитарист Янис Юбалтс, клавишник Марис Михельсонс и барабанщик Каспарс Рога вышли на связь с «ЗД» в режиме онлайн-конференции и попытались объяснить, что, собственно, происходит.
— «Год Без Календаря» ваш двенадцатый международный релиз и, наверное, первый альбом, в котором вы не очень похожи на самих себя…
Каспарс: И на кого мы, по вашему мнению, сейчас похожи?
— Если раньше вы так или иначе относились к инди-року, то на этом альбоме вы больше похожи на Coldplay, причем последних времен, когда они явно хотят сочинить универсальную поп-музыку для больших арен…
Ренарс: Мы и правда на этом альбоме звучим по-другому и, наверное, пытаемся приблизиться к идеальной поп-музыке. Но главная причина того, что мы звучим по-другому, заключается в авторе музыки. Ее написал Каспарс, который раньше этим не занимался. Именно он зажег этот костер, убедив нас, что нужно писать новый альбом. И, конечно, новый композитор несет новую энергию. Сюда нужно добавить усилия шведского продюсера Повела Олсона, а все мы знаем, что именно шведы придумали идеальную поп-музыку. Нам самим иногда трудно понять, в какую сторону мы меняемся. Мы сочиняем, записываем, и получается то, что получается.
— То есть никаких конфликтов и противоречий между вами не было?
Марис: Мы даже не задавались вопросом, какой нам звук выбрать. Конечно, мы следуем каким-то тенденциям, но никаких мучений по этому поводу не испытываем. Все-таки группе тридцать три года, и за это время у нас уже были неожиданные для публики музыкальные перемены. Мы, как и все остальные, не можем не меняться.
— Но при всех переменах вы продолжали оставаться группой, где есть барабаны, бас, гитара, клавиши, и сочинять песни с куплетами и припевами. Наверное, непросто на протяжении трех десятков лет наблюдать за тем, как вокруг то и дело возникают волны новой моды, и при этом хотя бы однажды не почувствовать себя безнадежно устаревшими?
Ренарс: Я думаю, что любому человеку, который занимается творчеством, очень важно все время сомневаться. И если ты сам себе не задаешь какие-то вопросы, то можно зайти в тупик. Самовлюбленность моментально убивает все творчество. Конечно, мы иногда спрашиваем сами себя, сколько можно играть куплеты и припевы. И даже даем ответ. В новом альбоме есть песни с этническим звучанием, и одна из них, Tur, kur Dieva kamanas slīd, записанная в коллаборации с прекрасными девушками из группы Tautumeitas, по форме совсем нестандартная. Мы постоянно ищем какие-то новые для нас направления, и попытка сделать что-то в духе world music нам очень понравилась.
Янис: В то же время, когда я обсуждал с Повелом партии гитары, он сказал: «Делай так, как делал раньше». Мы, конечно, можем слушать много новой музыки, но от нас самих нам уже не убежать. Все равно в нашем звуке и в нашей манере играть останется что-то от девяностых. И в новом альбоме это тоже слышно.
— Если я правильно понимаю, то запись шла в дистанционном режиме. Вы у себя по домам, продюсер в Швеции. С одной стороны, удобно. Но именно в такой ситуации, наверное, и возникает ностальгия по старорежимной работе в студии…
Янис: Лично мне очень нравится, когда мы все вместе в студии. Там я придумываю партии для гитары, сразу показываю их, и ребята быстро определяются, что берем, что выбрасываем, а где можно другие ноты попробовать. Это и есть совместное творчество. А сейчас сидишь дома один, делаешь десять, а то и двадцать версий и все больше сомневаешься, что же оставить. Продюсеру нужно не больше двух вариантов, иначе он тоже начнет сомневаться. И в этом дистанционная работа может быть непростой.
— В песне «Моя Луна» российский актер Александр Петров читает spoken word. Он уже выходил с вами на сцену в Москве, где подменил Евгения Гришковца во время исполнения «На Заре». Видимо, вы остались довольны друг другом?
Ренарс: Да, Саша выступал с нами, и кстати, во время исполнения «На Заре» он не захотел читать текст Гришковца, а написал свой. Мы с Сашей в чем-то оказались родственными душами и решили придумать вместе что-то еще. И вот он с радостью присоединился к нам на «Моей Луне». Забавно, что те его слова, которые вы слышите в песне, Саша наговорил на телефон как набросок. И это было прямо то, что нужно. Конечно, он бы мог пойти в студию, наговорить все в хороший микрофон, но неформальная атмосфера точно потерялась бы. И мы взяли этот его первый телефонный монолог.
— Презентацию альбома вы превратили в весьма экстравагантную постановку. Большой танцевальный коллектив, приглашенные музыканты и даже лошадь. Щедрый жест во времена, когда все экономят…
Каспарс: Все началось с выхода сингла Feels, когда у нас возникло естественное желание сыграть его живьем. Но концерты были запрещены, и мы решили записать живую версию этой песни в каком-нибудь павильоне. В процессе обсуждения — как это показать так, чтобы публика смогла увидеть не только группу в павильоне, — возникли идеи по свету, экранам и всему остальному. И когда на этот вопрос мы уже стали смотреть с точки зрения экономики, то возникла идея сыграть в павильоне весь альбом, если уж мы там играем одну песню. Идея росла и в итоге выросла до того, что для каждой песни появилась своя постановка, сценография и все остальное. Когда мы посчитали все затраты, то, конечно, засомневались. Но потом поняли, что если мы не сделаем такую презентацию, то не сделаем ничего. Потому что по-другому зайти к вам в дома сейчас просто невозможно. И мы совсем не жалеем то время, что потратили на весь проект. А это четыре месяца препродакшена, неделя репетиций в павильоне и три дня на саму запись песен.
Ренарс: Нам сказали, что мы на все это потратили три новеньких «Рейндж Ровера».
Янис: Но это вранье, всего лишь две «Феррари». (Смеется.)
— Все привыкли, что BrainStorm — это пять человек на сцене и, в общем, все. Никаких постановочных танцев, тем более в вашем исполнении. В процессе репетиций вам, должно быть, казалось, что вы участвуете в настоящей авантюре?
Каспарс: Все это с самого начала и было задумано как авантюра. Когда я думал над сценарием, то пытался сам для себя понять, чем бы меня удивила группа, которая тридцать лет делает примерно одно и то же. Наверное, танцами. Но с учетом того, что мы не танцоры, все должно подаваться с какой-то иронией. Когда я предложил это ребятам, то они, конечно, отнеслись к такой идее с подозрением. Но так как мы знакомы очень давно и учились в одной школе, то авантюра у нас побеждает разум. Пока все обдумаешь, многое уже будет сделано. В общем, они согласились.
Марис: И теперь мы, если что, вполне можем выступать еще и как танцевальная шоу-программа. (Смеется.)
— Нужно признать, что вы нашли весьма действенный способ борьбы с хандрой, которая всех нас посетила во время пандемии…
Ренарс: Занимаясь этим альбомом, мы действительно смогли легче пережить одиночество и грусть пандемии. Когда ты увлечен своим делом, то забываешь про происходящее вокруг. Нам как группе это психологически очень помогло.
Каспарс: Сидеть без дела и правда тяжело. Первый месяц ты, конечно, счастлив. Открыл бутылку вина, посмотрел сериал, прогулялся по лесу. Никаких звонков, лететь никуда не нужно. Но потом появляется естественная потребность начать что-то делать. Оказывается, от отдыха тоже можно устать.
Ренарс: Хочу добавить про танцы. Есть теория торсионных полей, в которых якобы витают все идеи, и поэтому они могут одновременно приходить в головы разным людям. Вот тот же Coldplay… В видео к первому синглу с их нового альбома есть танцоры, и Крис Мартин пританцовывает. У 21 Pilots похожая история плюс яркие восточные зарисовки, которые и у нас в презентации были. Видимо, сейчас в воздухе вот такое настроение.
— То есть время для танцев, а не для сентиментальных песен под гитару?
Ренарс: Ну, это по-разному. Вот у Земфиры вышел EP под названием «Ах». Никакого продакшена, но меня эти четыре песни очень тронули.
Марис: У Гребенщикова в прошлом году вышло сразу несколько альбомов. И на них есть и грусть, и мелодичность. Не потанцуешь, конечно, но мне его музыка понравилась. А для танцев в этом сезоне BrainStorm.
— Чем пандемия порадовала любителей музыки, так это обилием новых пластинок. Что вы успели послушать?
Каспарс: Кроме Земфиры мне понравился новый альбом норвежского дуэта Kings of Convenience. У них, кстати, сразу вышел документальный фильм про гастрольный тур. Они известный мировой коллектив, но выступали в маленьких залах из-за ограничений, и норвежское правительство оказывало им поддержку.
Марис: Я для себя открыл прекрасного джазового исполнителя Джейкоба Кольера. Это молодой, но очень крутой парень из Англии. Всем советую.
Янис: Я слушал то, что ставили дома дети. Дочерям одиннадцать и двадцать лет, и вот как раз они слушали очень много танцевальной музыки, где никакой грусти нет.
— Если уж разговор зашел о детях, то Ренарсу удалось в некотором смысле передать музыку по наследству. У ваших сыновей своя группа, которая называется Carnival Youth. Как у них дела?
Ренарс: У нас у всех дети очень талантливые, например старшая дочь Яниса прекрасно поет. Говоря о моих сыновьях и их друзьях по Carnival Youth, могу отметить, что у них все неплохо. Летом они сыграли около пятидесяти концертов. У них новая программа под названием «Наивное Ку-ку», в которой песни из латышских кинофильмов они подают в своем соусе, и людям нравится. Вот с этим «Ку-ку» они активно концертируют.
— Вы, наверное, с высоты своего опыта можете посмеиваться над молодежью, наблюдая за тем, как они наступают на разные грабли и набивают себе шишки…
Ренарс: Интересно то, что у нового поколения совсем другая целеустремленность, чем в свое время была у нас. Первые десять лет BrainStorm прошли в настроении «ух, рок-н-ролл, мы на кораблике, которым никто не управляет, и всем это в радость». Сейчас молодые музыканты очень целеустремленно создают музыку, у них чуть ли не сразу есть и менеджмент, который за всеми присматривает, и концертный агент. И это позволяет им очень здорово использовать весь свой потенциал.
