На Москву предложено посмотреть глазами... животины из семейства кошачьих по кличке Савелий. Впрочем, у него, как у всякого большевика-подпольщика, будет много имен — Август, Сергеич, кто-то там еще. Это не простой кот, а кот-философ, который бродит по Москве в поисках смысла жизни. Фантазия? Конечно, но весьма убедительная, обаятельная, ироничная и очень московская.
Марина Брусникина, режиссер для РАМТа не новый, вывела своего котика из здания Академического театра на улицу. Зрителей собирают в фойе, не оснащают, как это часто бывает в театральных бродилках, никакими наушниками, а предлагают пройти на экскурсию по родному городу. Кот хоть и бродячий, но «Дни Савелия» не типичная бродилка.
За очень короткий отрезок маршрута, огибающего здание РАМТа, а заодно и станцию метро «Театральная», получаем информацию о Большом и Малом театрах, о частной опере Зимина и других заведениях позапрошлого века, располагавшихся в этой локации. Экскурсия как экскурсия, но вскорости гид заведет зрителей (не более 60 человек) в подворотню, и они окажутся в небольшом пространстве с баннерами разного назначения — магазин, реклама, всякая хрень, иногда не видимая со стороны фасадов домов. Типичный московский двор где-то на Таганке, а именно в Шелапутинском переулке — здесь-то в коробке из-под бананов и появится на свет миляга-котенок вместе с двумя сестрами и двумя братьями. Мама-кошка (Нелли Уварова) разродится посреди двора, рассказывая по ходу дела, что чувствовала, кто появился на свет и как она нарекла детенышей.
Режиссер Брусникина, которая всегда удивительно тонко и умело работает с прозой, в «Днях Савелия» буквально превзошла себя. И это превосходство над собственным мастерством заключается в особой, точно бесшовной режиссуре: когда текст, произнесенный актерами, совершенно незаметным образом перетекает в действие и тут же возвращается к слову. Все просто, естественно, как будто и не театр перед тобой вовсе, а сама московская жизнь, по которой путешествует Савелий, — до боли знакомые и любимые наши площади, парки, переулки, городские туалеты на бульварах. Москвичи — одинокие и семьями, счастливые и одинокие, мечтающие о своем кусочке счастья.
И вслед за ним путешествуем мы: из первого двора проследуем в узкий, как садовый шланг, коридор с низким потолком — он упирается в обычную уборную, где в это время слесарь что-то починяет, да еще и ворчит. Оттуда по старой лестнице попадаем во второй двор, где уже для нас приготовлены трибуны — занимайте, граждане, свободные места. В нем-то пройдет большая часть жизни Савелия.
Брусникина займет все пространство, захватит лестницы, несколько окон, и мизансцены, таким образом, будут в перекличке: земля–небо–высота. Что важно понимать — за некоторыми окнами в это же самое время идет обычная жизнь театра, например, бухгалтерии, где сводят дебет с кредитом, или отдела кадров. В этот момент сотрудники вынуждены пригибаться, чтобы их не было видно зрителям и чтобы невольно не поломать мир, что в данный момент выстраивает режиссер с артистами.
У восьми актеров, занятых в необычном спектакле, множество ролей — человеческих, кошачьих, и только один среди них — кот Савелий — незаменим. Виктор Панченко совершенно замечателен в своей кошачьей независимости и свободе, философии москвича, а не приезжего. Его окружают — разные поколения, разные характеры, студентки, карьеристы, смотрительницы и охранники в Третьяковке, алчные менты и простодушные гастарбайтеры и даже живодеры… Москва и москвичи со своим прошлым и настоящим. Попадая в семью, Савелий остроумно поведает историю внезапной страсти между молодыми людьми, результатом которой на свет появился мальчик Витя, который на улице подберет Савелия и назовет его Августом. А Савелий, сфотографировавшись со всем семейством Вити на фоне живописного ковра, покинет этот добрый дом и попадет в другой — к самодостаточной поклоннице йоги Галине.
Двор, где одна история сменяется другой, видимо, особым образом влияет на существование артистов в спектакле — их игра удивительно свободна, легка и бодрит своим азартом, как прозрачный осенний воздух. Великолепная девятка — Виктор Панченко, Дарья Семенова, Нелли Уварова, Алексей Блохин, Тарас Епифанцев, Денис Баландин, Мария Рыщенков, Вера Зотова и самая юная Антонина Писарева обаяли зрителя, и тот не видит себя со стороны — как сидит и беспричинно лыбится. Причина одна — талантливая игра в талантливо придуманном и сделанном спектакле по талантливому сочинению.
Вот на импровизированной эстраде квартет барышень, наверное, как из 50–60-х годов, поет «Московскую ночь» из репертуара Шульженко. А через какое-то время Тарас Епифанцев на этой же эстраде даст такого Стаса Михайлова, заставив всех танцевать под его «Для тебя — рассветы и закаты, для тебя...» чего-то там еще. И эта мизансцена станет тестом на зажим — но не артистов, а публике. Только истинно свободные граждане покинут трибуны и будут отрываться в неистовом танце во дворе перед эстрадкой.
Но... Среди персонажей, как животного, так и человеческого происхождения, ходит одна Персона и довольно долго не включается в общее действие. Только потом станет ясно почему. Это кошка, которая гуляет сама по себе и которую встретит Савелий, полюбив ее на всю жизнь, и наконец обретет смысл жизни, который искал. На площадке металлической лестницы, выстроенной давным-давно во дворе где-то на уровне второго и третьего этажей, эта пара исполнит шутливый «Дуэт кошек» Россини. Музыкальный руководитель постановки Алена Хованская очень тонко выстроит музыкальное оформление спектакля из звуков, советских песен, шансона, прелюдии Баха…
Хорошо, что осень в Москве в этом году выдалась на редкость не холодная, но постановщики как чувствовали, что через час зритель начнет подмерзать и его надо уводить погреться. Последняя локация «Савелия» — котокафе, где находят приют Савелий с возлюбленной Гретой. Котокафе, как и другие локации, очень хорошо показывают современную Москву не только по внешним приметам, но и по реалиям дня. Вообще, это очень московский роман и очень сегодняшний московский спектакль. Со своими радостями, маленькими трагедиями, зеркалящими глобальные. И печалями, точно как у героев Шекспира.
