Премия Кандинского на сегодняшний день – единственная серьезная награда для современных художников, которая вручается в Москве. Есть еще петербургская Премия Курехина, и «Инновация», которая последние годы базируется в Нижнем Новгороде. Остальные, немногочисленные, либо берут тематику шире, либо еще не вошли в силу (так, впервые в этом году пройдет Премия Анатолия Зверева, но пока о ней судить рано).
После неудачи с «Ударником», который учредитель Премии Кандинского Шалва Бреус собирался превратить в музей современного искусства, но не дали, пришлось урезать и конкурс – теперь он проводится раз в два года. Хорошо, что вообще есть. Однако удлиненный период отражается на содержании и актуальности. Многие проекты, которые вошли в лонг-лист, и, соответственно, попали на выставку номинантов, уже, мягко говоря, набили оскомину. Среди них, например, хороший, масштабный и глубокий, но не раз выставлявшийся на разных площадках проект Андрея Кузькина «Молельщики и герои», впервые презентованный еще в 2016 году. Тысячу изваяний из хлебного мякиша, соединяющих христианский символизм с тюремным, мы уже видели на «Фабрике», в «Гараже» и на позорной Московской биеннале современного искусства два года назад. Неужели столь достойный художник не сотворил ничего нового за эти годы? Тот же вопрос к молодой художнице Алисе Горшениной (род. в 1994 году), чья работа «Русское инородное», где герои предстают в кружевных одеяниях и масках, закрывающих все лицо, впервые была представлена в 2017 году. Это было интересно четыре года назад, и в 2020-м, когда не раз показанный проект завершился, и заиграл новыми смыслами, ведь началась пандемия, локдаун, масочный режим, но – а что сегодня?
Павел Отдельнов, очень работоспособный и глубокий художник-исследователь, опять же представлен старым проектом «Промзона» (2019), который рассказывает историю страны через семейную. Он обращается к личным, затертым, биографиям людей, работавшим на химическом производстве, как и его предки, и пишет их черно-белые портреты без лиц. Рядом с безликой галерей гора противогазов, напоминающая «Апофеоз войны» Верещагина, и печальный индустриальный пейзаж. Два года назад, кстати, Отдельнов, как и некоторые другие участники выставки Премии Кандинского, тоже выставлялся на конкурсе. Радостно, что художник вновь и вновь подтверждает свой рейтинг, но разве нет других художников? Почему на манеже одни и те же, возникает закономерный вопрос.
На него куратор выставки Ирина Горлова, которая так же входит в экспертный совет премии, отвечает просто: «Таков был выбор жюри и экспертного совета». Причем, на первом этапе эксперты отбирали заявки, не зная их авторов (работы были под номерами), а на втором этапе 12 отборщиков выбрали то, что выбрали. Лучших. Может, оно и так, только вот в таком случае стоит внести коррективы в названия номинаций. «Проект года» уже не может считаться таковым, если работа создана несколько лет назад. Да и грань между молодыми художниками и корифеями на 13-й выставке номинантов стерлась: в той и другой номинации в основном люди одного поколения, так зачем же разделять их по возрасту?
Из «старичков» на выставке есть арт-группа «Провмыза» (Галина Мызникова 1968 г.р. и Сергей Проворов 1970 г.р.), как раз представленная незаезженным проектом «Oratorium SARX SOMA»: на видео на подвесных крюках двигаются вниз-вверх живые и мертвые твари божьи – от собак до полуистлевшей лошади и спрессованных автомобилей, исполняющих завораживающий траурный вальс. Впрочем, есть на выставке и «свежая кровь». Например, Екатерина Муромцева (род. в 1990), представленная проектом «То, что бывает с другими». Проект, впрочем, тоже не новый – 2017 года, однако в контексте сегодняшнего дня звучит актуально. «То, что бывает с другими» рассказывает историю некой страны, не называя ее, как сказку, но сразу понятно, что речь о Советском союзе.
«В этой стране люди работали, работали, работали. О себе совсем не думали. Людям было неважно, что они едят, где спят, как отдыхают. В этой стране люди не обращали внимания на одежду. В этой стране был красный флаг, поэтому в моде был красный цвет. В этой стране были очереди. За колбасой – 20-метровые… Эта страна больше не существует, но в это не полностью можно верить», – звучит голос художницы на видео, где на экране разворачивается театр теней: детский, но очень взрослый спектакль. Напротив экрана масштабный рисунок, на котором изображены жители этой страны в красном и в руках у них белые плакаты без текстов. В той стране, о которой рассказывает Екатерина, были митинги и люди ходили туда как на праздник. В той стране, в которой мы живем сегодня, подобных митингов нет.
Еще один молодой участник выставки Ян Гинзбург (1988 г.р.) представляет еще один неканонической пример работы с памятью. Проект «Закрытая рыбная выставка» обращается к легендарному арт-событию 1935 года, считавшемуся мифом, и его оригинальной реконструкции 1990 года Игоря Макаревича и Елены Елагиной. Ян сплетает в своем проекте обе выставки, предлагая собственную версию. Художник нашел, например, на одном аукционе портрет Сталина работы Исаака Бродского и добавил к нему «штрихи» в стиле концептуалистов-корифеев Елагиной и Макаревича (трубочку, пенсне, градусник), создав свой коллаж о прошлом, по-своему интерпретирующему историю искусства…
Словом, на выставке номинантов Премии Кандинского немало достойных работ, но все они из прошлого – в прямом и переносном смысле. Не только потому что прошли определенную проверку временем, так как созданы несколько лет назад, но и потому, что большинство авторов, отвечая на вопрос – как нам пережить настоящее – оглядываются назад, в далекое советское. Может, так совпал выбор экспертов конкурса, но нечто мистическое в этой «оглядке» определенно есть.
