Идея «Вертолета» принадлежит звезде якутской эстрады, композитору и исполнителю этнических песен Иннокентию Васильеву, известному под сценическим именем Лэгэнтэй. Когда-то он написал автобиографический рассказ, переросший в сценарий, основанный на воспоминаниях детства в Верхоянских горах на севере Якутии. Иннокентий стал и продюсером картины. В его родном поселке — суровая жизнь. Связь с большим миром возможна только при помощи вертолета. Заболел — он доставит тебя в райцентр. Нужна картошка к празднику — привезет. За место в вертолете бились так, что соседи становились недругами. Картину сняли шесть лет назад, но денег на ее завершение не было. Местные чиновники на помощь не спешили, поскольку жизнь показана кинематографистами без прикрас. Та нищета, в которой живут люди в богатом регионе, славящемся алмазами и золотом, ужасает, хотя картина не про ужасы. Она нежна и невинна. Герой фильма, по всей видимости, это сам Иннокентий, возвращается с женой и ребенком в богом забытый район, где живут его родители. А когда случится беда и надо будет срочно отправлять малыша в больницу, придется проявлять чудеса героизма, на коне плыть по ледяной реке. Тем, кто живет в Москве, эта сцена кажется нереальной, но снималась она без дублера. Актера потом отправили согреваться в баню с бутылкой. «Мы в Якутии кино гурьбой делаем», — говорит Иннокентий. Для него это был первый опыт.
В фильме «Три», созданном в сложной копродукции Казахстана, Южной Кореи и Узбекистана, жюри во главе с российским режиссером Владимиром Фокиным отметило работу продюсера Александра Цоя. А снят он 15 лет живущим в Сеуле Русланом Паком. Он — этнический кореец, родившийся в Ташкенте. Кинообразование получил в Сеуле. Руслан обратился к прогремевшей в 1979 году на весь СССР истории серийного убийцы и каннибала Николая Джумагалиева. Он и теперь находится на принудительном лечении в республиканской психиатрической больнице в поселке Актас Алматинской области, подавал прошение о смертной казни, которое отклонили. В 2017-м опять напомнил о себе, написав письмо, в котором сообщил, что возражает против любых публикаций о себе. Об этом сообщают титры. В финале фильма приводится этот документ, написанный от руки. История, судя по всему, поразила режиссера. Зная о ней многие годы, он обратился к ней только после случайного знакомства с человеком, возглавлявшем операцию по поимке преступника. Теперь он на пенсии. Руслану предложили встречу с маньяком, но он отказался, поскольку фильм не о нем. Главное для режиссера, как нам всем с этим жить. Жертв каннибала давно нет на земле, а сам он до сих пор жив.
«Женщина — источник заразы. Зараза должна быть истреблена», — это из записок маньяка, которые цитируются в фильме. Дело успешно раскручивали, но быстро замяли, а тех, кто вел расследование, уволили. В брежневском обществе не могло быть людоедов, особенно накануне Олимпиады. Но «вражьи голоса» трубили, что на просторах СССР гуляют каннибалы.
Людоеда в фильме зовут Алексей Коржанов. И он не абсолютное зло. Глаза светлые, на гитаре играет, обольщая потенциальную жертву в плацкартном вагоне. Сценарий написала ученица Аркадия Инина по ВГИКу (а он, как известно, комедиограф) Анна Овчарова. Она — профессиональная фигуристка, чемпионка Швейцарии, живет в Москве. Анна говорит, что не хотела делать классического маньяка. Ей хотелось, «чтобы он был сказочным, более очаровательным, такое очаровательное зло, но чтобы его было мало». Написав текст, Аня отправляла его в Сеул, так, общими усилиями с режиссером, они закончили сценарий. Молодой следователь-стажер со старшими товарищами участвует в расследовании преступлений, а потом жертвой людоеда становится его сестра, роль которой сыграла Самал Еслямова, получившая «Пальмовую ветвь» за роль в «Айке» Сергея Дворцевого. Людоед тоже живет с сестрой, но это уже реальный факт. Фильм «Трое» снят корейской съемочной группой в Казахстане при участии казахских и российских актеров, в частности Игоря Савочкина.
«Дорогу в Эдем», отмеченную за лучшую музыку, представлял 28-летний артист балета из Бишкека Иман Мукул. В СССР он не жил, но все время апеллирует к тому времени. Ему кажется, что тогда творческие люди жили вольготно, «их даже заставляли творить», снимать кино, не то что теперь. Сам он только в 17 лет научился говорить на киргизском языке. В Бишкеке все говорят по-русски.
