Проект снимался два года, потом ждал своего часа в сетке канала, и сейчас, когда сериал наконец в эфире, режиссер Алеко Цабадзе вспоминает съемки как события давно минувших дней. Алеко в данный момент работает в Тбилиси сразу над двумя проектами и, по его собственным словам, даже русский язык уже немного подзабыл.
Впрочем, картины Цабадзе, сделанные для российского рынка («Однолюбы», «Бухта Филиппа» и другие) многие помнят до сих пор. Алеко Цабадзе можно назвать специалистом по мелодрамам и детективам, но на территорию исторических фильмов режиссер даже не собирался. Однако любовь с первого взгляда, которая вспыхнула у Цабадзе со сценарием Татьяны Арцеуловой, адаптировавшей под сериал роман Григория Ряжского «Колония нескучного режима», вдохновила режиссера на рискованное решение попробовать что-то новое.
В беседе с «МК» Цабадзе обсудил звездные капризы, съемки на Красной площади и диванных критиков.
— Сериал «Русские горки», наверное, было бы справедливо назвать вашим самым масштабным режиссерским проектом…
— Если говорить о сериалах, которые я снимал, то, конечно, да. Такую большую и объемную картину я действительно делал впервые.
— Могу предположить, что сценарий, в котором отражены три эпохи, может не только заинтересовать режиссера, но и немного напугать…
— Меня все это поначалу и правда напугало. Я хорошо знаю проблемы кинопроизводства и сразу понял, с чем придется столкнуться. Но я все это воспринял как вызов. Решение взяться за такой проект можно назвать авантюрой. Поэтому, когда мне поступило это предложение, я начал с разговора с продюсерами, чтобы понять, как они это видят. Но иногда все упиралось даже не в деньги. По сюжету Сева, один из наших героев, убегал за границу. И в сценарии была сцена на пароме. То есть требовался сам паром, причем того времени, плюс ретромашины, которые на нем перевозили. Кстати, продюсеры были готовы это снимать, но мы просто не смогли вовремя найти то, что необходимо для кадра. Тот же паром, например. Так что пришлось этот момент переписать.
— В вашей фильмографии немало мелодрам и детективов, но исторические проекты, видимо, не совсем ваша специализация…
— Я этим и правда раньше никогда не занимался. По правде говоря, все получилось случайно. Я практически на чемоданах сидел и собирался в Грузию. Мне казалось, что хватит уже сериалами заниматься, пора делать свой новый фильм. И вдруг звонит Валентина Михалева, один из продюсеров, с которой я работал, и предлагает сценарий «Русских горок». И когда он попал ко мне в руки, то я за раз прочитал все серии, словно книгу, насыщенную историческими и любовно-приключенческими перипетиями. Меня все это очень заинтересовало. Снимать такое очень сложно, и проблемы здесь не только в старом пароме и другом реквизите. Вот, например, прически актеров. Сейчас популярные артисты снимаются одновременно в двух или трех сериалах, поэтому их образы нельзя сильно менять. А у нас, по сценарию, ребята из армии вернулись, и, конечно, у Марка и Петра не могло быть таких причесок, как у Ивана Колесникова и Алексея Морозова, которые их играют. Но что делать, если вот так все построено в нашем кинопроизводстве. Пришлось идти на уступки, что меня немного бесило.
— Достоверность картинки в исторических фильмах всегда вызывает цунами критики. Понятно, что у нас все знают, как нужно играть в футбол, писать песни и снимать кино. Но именно воссоздание исторических деталей для диванных критиков словно тряпка для быка…
— Точное воссоздание эпохи для меня при съемках не на первом месте. Все-таки это не хроника, а искусство. В первую очередь я снимал историю про любовь, а не про прически полубокс. И я был далеко не единственным в съемочной группе, кто думал именно так.
— В разное время у режиссеров было как будто разное отношение к сталинской эпохе. В фильмах, снятых в период перестройки, это время показано довольно мрачным. А сейчас картинка некоторых сериалов о том времени напоминает старые новогодние открытки. Каким это время видите вы?
— Я за красоту, потому что мрачности сейчас очень много, куда ни посмотри. Мы хотели, чтобы наша картина радовала глаз. Чтобы в ней было больше любви, позитива, хорошей музыки, красивых людей. Но по некоторым отзывам кажется, что люди готовы меня пристрелить за этот сериал. Пишут, как неправильно снято, что все неправда и так далее. Вы правильно сказали про критиков. Сейчас очень много людей, которые хотят за кино чуть ли не к стенке поставить.
— При этом многих впечатлил звездный актерский состав. Знаменитостей в сериале и правда много, причем они из разных поколений. С кем вам было легче работать: с молодежью или с опытными?
— Я со всеми находил общий язык. Их просто нужно любить, и они сделают все что нужно. Конечно, со звездами нелегко. Они думают, что им все позволено. Но царь на площадке — это я. И все будет так, как я скажу. Если это вас устраивает, то давайте вместе работать, а если нет, то, значит, найдем других артистов. Благо нам многое удалось оговорить заранее, и по основным вопросам было взаимопонимание. Еще нужно уметь создавать на площадке атмосферу. Чтобы было весело работать и чтобы хотелось работать. Конечно, случались тяжелые дни. Все-таки сериал снимался два года, а это совсем не маленький период. Но в целом все здорово поработали. Было несколько сцен, которые мне не понравились, и я попросил продюсеров дать возможность их переснять. И все актеры отнеслись к этому с пониманием.
— По сценарию в жизни героини Карины Андоленко происходит немало драматических событий. И Карине в некоторых эпизодах приходилось быть, прямо скажем, не той красоткой, какой она является в жизни. Она легко на это согласилась?
— Карина очень профессионально к роли отнеслась. Она, кстати, сама предложила сделать ей почти черные зубы. В начале фильма она настоящая красавица, но потом попадает в лагерь, а к концу сериала превращается в наркоманку. Карине очень нравилось такое разнообразие в своей героине, и работала она с интересом.
— Насколько я знаю, дом главных героев вы построили под Тверью, лондонские сцены снимали в Петербурге и каким-то образом нашли послевоенную Москву в самой Москве…
— Вообще найти послевоенную Москву сейчас практически невозможно. Приходилось как-то ухищряться, в чем-то нам помогла хроника, которую мы тоже использовали. У нас была сцена на Красной площади, которая благо почти не изменилась. Но снимать там нужно до появления туристов. Поэтому приехали мы в два часа ночи, все приготовили и, как только появился утренний свет, начали снимать. Слава богу, успели.
— За два года съемок вы могли полюбить историческое кино. Не планируете снять что-нибудь еще в этом жанре?
— Если честно, я не любил и не люблю исторические фильмы. Это очень дорого, и денег, как правило, никогда не хватает. И вообще мне больше нравится снимать художественное кино, а не сериалы.
— Вы снимаете кино уже больше тридцати лет, и у вас, вероятно, могут быть поводы поворчать относительно того, что раньше все было лучше. Раньше и правда было лучше?
— Наверное, раньше было все-таки лучше. Тогда мы снимали на пленку, и, когда в СССР появились первые видеокамеры, я и мои коллеги смотрели на них, как на какие-то несерьезные игрушки. Вообще я не из тех, кто любит причитать по поводу, что раньше было хорошо, а сейчас плохо. Сейчас тоже неплохо. Главное, чтобы деньги были. Новые технологии очень помогают, однако проблема здесь в том, что выбор возможностей очень большой и важно понять и остановиться на том, что тебе действительно нужно. Но снимать сейчас можно все что угодно.
