В конкурсе участвовали: «Герда» Натальи Кудряшовой, уже показанная в Локарно, «Подельники» Евгения Григорьева, «Капитан Волконогов бежал» Наташи Меркуловой и Алексея Чупова из основного венецианского конкурса. В других сочинских программах представлены были «Купе номер шесть» финского режиссера Юхо Куосманена, завоевавшее Гран-при Каннского кинофестиваля, «Мама, я дома» Владимира Битокова из новой венецианской программы «Горизонты. Экстра», а также «Серебряные коньки» Михаила Локшина, премьера которых состоялась на ММКФ. Помимо этого Юра входил в состав жюри короткометражного конкурса «Кинотавра». У кого еще такое было? Удивительно, что и раньше было очевидно, какой он одаренный артист. Но Юра работал и работал, а его словно не замечали, хотя были главные роли в «Дороге на Берлин» Сергея Попова, которую продюсировал Карен Шахназаров, Сергей Тюленин в сериале «Молодая гвардия» Леонида Пляскина, «Хрусталь» Дарьи Жук, «Бык» Бориса Акопова, победивший в 2019 году на престижном кинофестивале в Карловых Варах. Собственно, эта картина и станет центробежной силой.
Борисову часто задают вопрос, почему он Юра, а не Юрий, и когда перейдет на «взрослое» имя, как сделала это Авдотья Смирнова, отказавшаяся от привычного имени Дуня. Юра в таких случаях не знает, что ответить. Никакой установки чего-то раз и навсегда придерживаться у него нет. «Если кому-то удобно называть меня Юрием, пожалуйста, называйте. Но мне удобнее, когда называют Юра», — говорит он.
Мы познакомились шесть лет назад во время поездки в киргизский город Ош, где Юра представлял «Дорогу на Берлин», и его почти никто не знал. Он произвел впечатление нежного и тонкого человека, которого манило в горы. Юра постоянно куда-то исчезал, пока остальные кинематографисты чинно шли по горным тропам, мгновенно забирался на вершину, успевал полюбоваться красотой земли и неба, а потом так же быстро спускался. Мы поговорили с Юрой Борисовым в Сочи после показа фильма «Подельники», где он сыграл спортсмена, приехавшего в родные и глухие места с женой, и где его партнерами стали Павел Деревянко и Лиза Янковская.
— Вы снялись в дебютном игровом фильме Евгения Григорьева «Подельники». Он — документалист, и от него можно было ожидать минимализма, а получилась живопись. Какие задачи режиссер ставил перед вами?
— Поскольку Женя документалист, то привык наблюдать. Я не помню, чтобы он ставил перед нами какие-то четкие задачи. Скорее, это мы из него что-то вытаскивали. Он не словами на нас воздействовал, потому что привык фиксировать жизнь, а не моделировать ее. И мы вместе моделировали. Провели два месяца на съемках и все это время находились в лаборатории Жени. Для меня неважно, каков результат. Мы прошли определенный жизненный путь, совпадавший с тем, какой проделали наши герои. Но только это был кусок моей жизни. Я ходил в одежде своего персонажа, жил его жизнью, думал, как он.
И тут надо отвлечься и рассказать, что происходило за кулисами событий с точки зрения режиссера. Евгений Григорьев вспоминает, как все начиналось. Сложно даже представить, что он пережил.
— Я не знал артистов. Нормальные документалисты вообще не смотрят игровое кино. На ММКФ увидел «Серебряные коньки». А у нас тогда не было актера на роль Петра. И тут Юра появился на экране, и я сказал: «Вот!»
На это ассистент ответила: «Невозможно. Знаешь, кто это?» Григорьев ответил: «Нет» и вышел из зала, чтобы позвонить знаменитому кастинг-директору Владимиру Голову: «Делайте что хотите, но Юра Борисов нужен на пробах. Могу позвонить сам». Через два дня Юра приехал, а после того как сыграл сцену, все сразу стало понятно. Потребовалось всего семь минут. Изначально было одно условие: Лиза Янковская, Павел Деревянко и Юра Борисов должны два месяца вырубить, как говорит Евгений Григорьев, из своей жизни и целиком погрузиться в материал. Юра Борисов все это время находился под Пермью и только один раз улетал на день рождения близкого человека. Погружение было тотальным. В какой-то момент он перестал разговаривать с Лизой Янковской, сыгравшей его жену, и так продолжалось 12 часов. Ему надо было понять своего героя, обнаружившего в телефоне любимой фото с другим, то, чего нельзя простить. Юра молчал, и Лиза испугалась. Когда он снимался в «Калашникове», срезонировало то, что за восемь лет до съемок Юра оказался в Ижевске у дальних родственников и в музее оружия увидел живого Калашникова. «Произошла вспышка в тот момент, и что-то переселилось в меня, — вспоминает актер. — Он был очень простым и упрямым человеком, и весь съемочный период я пытался быть таким». Как выяснится в нашем дальнейшем разговоре, Юре интересны именно простые люди.
— Был момент, когда я отказался от участия в «Подельниках», — продолжает Юра Борисов. — Я позвонил Жене и сказал, что все понял и делать этого не буду. Это было уже после того, как мы съездили на читку, несколько дней сидели и разбирали сценарий, что-то переделали. Мне казалось, что Петр должен убить. Надо было что-то придумывать, а так, как написано в сценарии, играть нельзя.
Сцены переписали, после чего Юра позвонил Евгению Григорьеву и сказал, что отказывается от роли. Дело было вечером, и Григорьев ответил: «Давай ты не будешь сейчас совсем отказываться. Я тебе завтра позвоню в 11 утра». За это время организовал массированную атаку на Борисова, используя все возможные ресурсы, привлек Александра Велединского, Владимира Голова. А когда позвонил Юре в назначенные 11 часов, он сказал: «Прости. Бес попутал». Теперь, когда «Подельники» сняты, они хотят продолжить совместную работу в новом проекте, который придумали, гуляя вдвоем по улице.
Но мы возвращаемся к нашему разговору с Юрой Борисовым.
— Отправляясь в экспедицию, снимаясь в той или иной картине, вы стараетесь не совмещать разные проекты, параллельно не снимаетесь?
— Это всегда мечта. Чаще всего ничего не получается, потому что съемочный процесс устроен так, что остается каких-нибудь три съемочных дня, но им предшествует перерыв в полтора месяца, и только потом идут досъемки. И это вроде бы не совмещение, но в эти полтора месяца ты начинаешь делать что-то другое и не отпускаешь незаконченную роль. Она у тебя в голове живет, и это сложно и неприятно.
— Евгений Григорьев был неизвестный вам человек, но вы уделили его картине много времени, поехали на Урал. В чем азарт?
— Мы нашли взаимный интерес друг в друге, взаимопонимание, разговариваем на одном языке. Это было очень интересно безотносительно результата и каких-то планов на то, что кино вообще выйдет. Я даже не понял, как все произошло. Такого никогда еще не встречал, чтобы кино было готово за четыре месяца. Представляете? За четыре месяца! Так не бывает. Мне было очень интересно побыть в нем, оказаться в необычных местах.
— У вас еще есть интерес к новым и неизведанным краям?
— Конечно! Может быть, пятьдесят процентов выбора определила экспедиция. Каждый раз кино — это новые люди и места, какое-то особенное погружение в незнакомую среду.
— Как вы постоянно уезжаете, ведь у вас есть семья? Понятно, что такая работа, но тем не менее жизнь все время на колесах.
— Да нет, не постоянно. Дальние экспедиции чередуются со съемками в Москве. У меня золотая жена, которая хранит наш очаг.
— Она не актриса?
— Актриса и моя однокурсница. Думаю, что вы еще о ней услышите и увидите на экране.
— Вы учились в Театральном училище им. Щепкина. Считается, что там особенная школа, а традиции Малого театра, с которым она связана, требуют неких котурнов. В вашей игре ничего этого не чувствуется.
— У нас был совсем другой курс, с совсем другой направленностью. Нашими педагогами были Римма Гавриловна Солнцева, а также Евгения Дмитриева, когда-то учившаяся у нее. Римма Гавриловна учила нас логике, «черному хлебу разбора», как она называла разбор материала. Она говорила, что маленькая неправда рождает большую ложь. Она учила нас разбираться в материале, чем мы, собственно, занимались и с Женей Григорьевым. Мы сидели и разбирались в логике.
— И после такой школы у вас совсем небольшой театральный опыт? Почему?
— Мне не очень нравится повторять одно и то же, быть привязанным к одному месту. Не хочется однообразия. Кино мне за то и нравится, что всегда это новые места и короткие приключения.
— Почему вы поступили в театральное училище? О чем тогда мечтали?
— Мне просто лень было работать.
— Как это? Не хотелось ходить на работу каждый день? Боялись рутины?
— Ну да. Что бы я делал?
— Разве мало на свете профессий?
— Вот я и задумался о том, что бы мог делать, и решил, что любая работа станет для меня адом. Представил, что каждый день надо ходить на работу. Я хотел поступать на журналистику, потому что там, как мне казалось, не надо ежедневно отбывать часы на работе. Вообще, у меня была задача ездить по миру и ничего не делать. Вот такая была мечта.
— Неужели вы думали, что работа актера не требует усилий?
— Для меня это не усилия. До сих пор так и есть. Для меня это настолько интересно и просто. Понятно, что много всяких сложностей, но их искупает интерес. А мне то, чем я занимаюсь, очень интересно.
— Было ли что-то еще, что подтолкнуло к выбору профессии? Может быть, вы ходили в театральный кружок? Откуда взялась уверенность, что способны стать артистом?
— В школе у меня была педагог театрального кружка Людмила Анатольевна Яковлева. Она сказала: «Я никому еще такого не говорила, но тебе скажу, что ты можешь поступать в театральный». И я подумал, что это круто.
— Сколько же вам тогда было лет?
— Шестнадцать.
— И вас приняли в институт в таком юном возрасте?
— Там же нет ограничений. А я школу окончил в шестнадцать. В шесть лет поступил в нее, десять лет отучился. А в двадцать уже окончил институт.
— Большинство режиссеров не отличаются широтой взглядов и однообразно используют артистов. Вам, наверное, тоже предлагают одно и то же?
— Это же логично. Получая сценарий, я тоже думаю о том, кто бы мог сыграть ту или иную роль. Будучи актером, конечно, понимаю, что артисты могут делать разное, но все равно в голову приходит тот, кто уже играл в похожей нише. И режиссерам приходят такие же ассоциации. Это абсолютно нормально. А для того чтобы вырваться из заданного круга, нужно разговаривать, самому предпринимать какие-то шаги, пытаться раскачать лодку амплуа.
— У вас же было немало хороших работ, например, в «Дороге на Берлин» и «Быке». Многое проходило незаметно, и вдруг все словно прозрели, увидели наконец, что есть прекрасный артист. Не думали, почему так случилось?
— Думал, но не знаю, почему. Глобально все началось с фильма «Бык». После него появилось «Купе номер шесть». «Быка» показали в Карловых Варах, а режиссер Юхо Куосманен был там в жюри. В том же «Быке» меня увидели на «Кинотавре» Наташа Меркулова и Леша Чупов и предложили Волконогова. С «Быком» я поехал в Чехию на «Неделю российского кино», где мы познакомились с Володей Битоковым, и потом я снялся у него в «Мама, я дома». Вот уже три прямых следствия фильма «Бык».
— Заработала ли аналогичная цепочка после участия «Купе номер шесть» в Каннском кинофестивале?
— Потихоньку начинает работать. Нужно время. Уже есть несколько международных предложений, и мне нужно понять, что с ними делать.
— Съемки всех фильмов, участвовавших в этом году в фестивалях, проходили до пандемии?
— Что-то до нее, а что-то после. Такого, наверное, больше никогда не будет, чтобы одним залпом выстрелило столько картин.
— В «Купе» вы совершенно другой.
— Наверное. Но мне кажется, что я везде другой, потому что режиссеры все разные, и они по-разному меня видят.
— В вас есть внутренняя интеллигентность, а роли дают, грубо говоря, парня из Реутова.
— Ну почему? В «Серебряных коньках» совсем другая роль. Но я очень люблю простых людей. Мне кажется, что в них есть истина.
— Рада, что у вас так счастливо складывается судьба. А вы сами чего бы хотели?
— Я бы хотел прожить интересную жизнь и как можно меньше дерьма наделать.
— В профессии? В жизни еще можно уберечь себя от неверных поступков, а в актерском деле сложно просчитать результат.
— И в профессии, и в жизни не хотелось бы их совершать. В нашем деле действительно сложно что-то просчитать, но, по крайней мере, то, что от меня зависит, хотелось бы сделать достойно.
— Наслаждаетесь моментом? Дальше будет сложнее.
— Поэтому и жду, когда вся эта движуха пройдет, чтобы не стало сложнее.
