Александр Пономарев умеет удивлять. Но помимо эффекта «вау», немаловажного для современного мира, в его произведениях всегда есть глубина. Оно и немудрено, ведь Пономарев — не только тонкий художник, но и моряк-подводник. Он родился в Днепропетровске, окончил школу изобразительных искусств в Орле, а потом Высшее инженерно-морское училище в Одессе. Потом оставил флотскую карьеру и погрузился в искусство, но навсегда остался верен морю. Все его арт-проекты, а их он осуществил в разных точках мира более ста, так или иначе связаны с водой, и этот, беспрецедентный, не исключение.
Инсталляция, которая вскоре появится на плато Гиза, будет состоять из двух «солнечных лодок», которые сможет вращать зритель. Образ, заложенный в новой работе художника, связан с древним артефактом — огромной деревянной ладьей, возраст которой составляет около 4500 лет. Согласно древнеегипетской мифологии, на такой «солнечной ладье» бог Ра перевозил «светило с востока на запад». Лодок было две — дневная, Манджет, и ночная, Месектет. Когда Ра путешествовал днем, его поджидал исполинский Змей, олицетворяющий тьму и зло. Но «солнечные ладьи» — не только часть мифологии, но и реальный артефакт, найденный археологами. Одна из них нашлась в 50-е годы прошлого века, другая недавно. Эти исторические объекты и вдохновили российского художника на создание инсталляции, которая будет показана в рамках египетской биеннале современного искусства. Арт-смотр пройдет в четвертый раз, и впервые в этой, главной туристической точке страны с тысячелетней историей. Плато Гиза находится под охраной ЮНЕСКО, и прежде там никогда не проводились подобные мероприятия. Так что Пономарев и еще несколько избранных художников из разных стран мира станут первопроходцами.
— Первый раз за всю историю на плато Гиза у пирамид проводится форум современного искусства, — рассказывает художник. — Министерство древностей разрешило это сделать в этом месте. Мне предложили придумать свой проект для этой выставки, и это большая честь. Я много делал проектов в разных странах, только в Венецианской биеннале участвовал восемь раз, и на лодке туда приплывал, в Марокко в пустыне строил корабль, придумал биеннале в Антарктиде и вместе с друзьями туда поплыл. Я хорошо понимаю вес этих вещей. Конечно, когда такое предложение поступило, я стал размышлять, что сделать для такого особенного места.
— Сама конструкция очень интересная, и на ней есть важный смысловой момент — исторический текст с иероглифами. Что зашифровано в вашей работе?
— Недавно в Египте нашли вторую «солнечную лодку», а первую обнаружили в 50-е годы прошлого века и даже сделали музей, посвященный артефакту, а сейчас перенесли его на улицу. Мне это близко, ведь я моряк, поэтому и решил что-то сделать на тему «солнечной ладьи». Бог солнца Ра со своими соратниками вращает нашу бесконечность, и мы живем в этой бесконечности. Египтяне понимали, что мы живем в некой бесконечности, за которой хаос, космос и вся наша жизнь. Символом этого разделения является змей. Уроборос — змей, свернутый в знак бесконечности и кусающий себя за хвост. Я сделал объект, где две лодки соединены в одну петлю — в кольцо. Зрители, вращая огромное колесо сбоку, могут менять направление движение. Это символизирует движение этих лодок по небу и под землей — в царстве мертвых и в царстве живых. А между ними две стеклянные пирамиды, в пропорции великих пирамид, с песком из пустыни с плато, они отсчитывают время. То есть работают как песочные часы. Каждый человек, соприкасаясь с моей работой, может менять и отсчитывать время. А в основании объекта находится панно, где использованы тексты людей, живших в Древнем Египте, они описывают их желания и образ мыслей. Важно подчеркнуть, что все эти тексты добыты русской археологической экспедицией за 10 лет, которая там работает. Это серьезная научная работа. Я взял некоторые из этих текстов и нанес на панно, а в его центре нарисовал змею Уроборос. Это не только символизирует, но и демонизирует эти связи — человеческие и временные. Время ведь нельзя ухватить, а я пытаюсь — с помощью искусства.
— О чем эти тексты? Они переведены на знакомые туристам языки?
— Это иероглифы. Перевод можно прочитать в книжках. Один из текстов, например, это наставление отца сыну, где говорится, что все мы уйдем в бесконечное плавание, и поэтому родитель советует отпрыску быть хорошим, соблюдать дисциплину, работать. Есть тексты, которые характеризуют конкретных людей. В Египте, когда человек умирал, он оставляет послание о том, какие дары ему нести в загробный мир. Эти описания есть на панно. Через эти тексты мы погружаемся в жизнь отдельного человека, они описывают философию древнего мира, так или иначе. Для меня важно, что через них можно понять культуру, где родились искусство и философия. Древний Египет — предтеча нашей цивилизации. Я художник, а не исследователь, я создаю поэзию — метафору, которой и является моя инсталляция. А она о времени, о круговороте жизни, о бесконечности. О том, как люди думали об этой бесконечности когда-то и как думают сейчас. Существует не только наше каждодневное время: нужно думать шире, и этим занимаются художники и ученые.
— Сколько инсталляция будет находиться рядом с пирамидами и что с ней будет потом? Она останется в Египте?
— Биеннале стартует 21 октября. Будет идти несколько месяцев рядом с пирамидами. А потом посмотрим. Есть несколько предложений от Министерства древностей — оставить инсталляцию в одном из местных музеев. В Каире сейчас открывается новый музей, куда торжественно перенесли 26 мумий фараонов. Туда отправится и одна из древних «солнечных лодок». Может быть, моя работа тоже там окажется. Но когда художник создает произведение, последнее, о чем он думает, так это о судьбе работы. На родине хотелось бы показать ее в каком-то музее или на площади, но это вряд ли возможно. Однако когда ты сочиняешь стихотворение, не думаешь — будет оно издано или нет. Ты просто творишь.
— Сколько еще художников участвует в проекте? Ваш проект самый масштабный?
— Человек восемь. Моя инсталляция — да, самая большая. Но я не гигантоман. Мне кажется, что в этом месте уместна такая вещь. Важен не размер, а выразительность.
— Вы делали свои проекты в самых разных экстремальных условиях. Какие особенности работы в таком месте, которое находится под охраной ЮНЕСКО?
— Это уже не совсем пустыня, к этим пирамидам подступает Каир. Там собираются строить новый город. Там не так сложно с коммуникациями, как в отдаленной от населенных пунктов пустыне, а уж тем более Арктике или Антарктике. Инсталляция проектировалась и делалась в Москве, Александрии и Новой Зеландии. Потом все будет транспортировано на плато Гиза. Есть свои сложности, потому что это музейная территория, там нельзя внедряться в грунт. Копать нельзя. Поэтому там возможна инсталляция, которая устоит на ветру без укреплений, будет безопасна и надежна. Поэтому есть определенные трудности и задача, которую надо решить. Но на воде делать в сто раз сложнее, а под водой тем более. Самым сложным было найти партнеров, которые готовы поддержать идею. Слава богу, что они нашлись, спасибо им за это.
— Прежде на плато Гиза никогда не ступала нога современного искусства, это охранная территория. Как власти Египта пришли к решению, что пора?
— Такая тенденция есть во всем мире, и я один из тех художников, кто являлся катализатором такого рода деятельности. Я первым из русских взаимодействовал с Лувром, когда в фонтане сада Тюильри, который является памятником архитектуры и искусства, установил свою подводную лодку. Но музей пошел на это, до сих пор там об этом помнят. Для меня это был тоже важный, красивый, авантюрный и замечательный проект. Для того чтобы объединять и актуализировать прошлое и настоящее, последние десять лет музеи привлекают современных художников, которые говорят на понятном молодежи языке. Для них это то искусство, с которым они родились.
