«Мертвые души» Александра Пантыкина — это шедевр. Сейчас, когда партитуре уже более десятка лет (опера написана «дедушкой уральского рока» в 2008 году), совершенно спокойно можно выдавать ей самые высокие и пафосные оценки. Она претерпела несколько постановок в разных городах, всюду идет с аншлагами, автор стал лауреатом премии «Золотая Маска». «Мертвые души» — это настоящая музыка XXI века, образец стилистического «кроссовера», где органично сочетаются приемы и техники академического композиторского письма с внятностью и демократичностью музыкального языка. Сквозное развитие, сложные гармонии и тональные планы, речитативность вокальной линии — словом, все то, что является отличительными чертами «современной» оперы, на которую категорически не желают ходить зрители, Пантыкин соединил с приемами рок- и поп-музыки, красивыми мелодиями, запоминающимися хитами и красивейшими хорами.
И вот — красноярская версия в постановке режиссера Николая Покотыло и дирижера Валерия Шелепова. Версия, может быть, самая адекватная материалу: полуоперная — полумюзикловая. Где классическое глубокое контральто Светланы Кольяновой (Губернаторша) прекрасно стыкуется с абсолютно мюзикловыми, даже слегка «попсовыми» вокальными приемами Надежды Кармаевой (Лиза), а чисто актерская, драматическая манера Алексея Казанцева (Селифан) с прекрасным звучным оперным тенором Александра Белопашинцева в роли (так и хочется сказать по -оперному — в партии!) Чичикова. Эклектики не возникает — саунд объединен микрофонным звучанием, а «разнокалиберность» вокала оправдана пестротой самих персонажей — гоголевская фантасмагория допускает все что угодно — от мертвых душ до гуляющих носов, от оживших портретов до летающей в гробу панночки, от кабаретного Хлестакова — отличная актерская работа Леонида Забоева — до идиотически вдохновенного Ноздрева (Иван Сосин), лихо размахивающего шашкой и поющего изумительной красоты арию «Редкая лошадь долетит до середины Днепра».
Спектакль решен в довольно традиционной «гоголевской» стилистике — галерея «свиных рыл», гротескных уродов, нелепых буффонных персонажей налицо. Нарисованное лицо Губернатора (Владислав Питальский) как будто сошло с эскизов комедии дель арте. Очень смешной Плюшкин (Александр Литвинов), да и вся компания губернских помещиков — карикатурна и пародийна. Конечно, можно сказать, что такое решение слишком банально и много раз отработано. Но ведь потому и банально, что верно, что соответствует источнику. Спектакль создается не для тех, кто видел все это миллион раз, а для новых поколений — молодежи, подростков, детей, которым сегодня нужно с нуля объяснять, что это за Гоголь такой и почему у него все герои сумасшедшие.
Отсюда и визуальное решение Юрия Наместникова: действие разворачивается вокруг гигантской двухколесной брички, а женские костюмы выполнены из элементов пестрых лоскутных одеял в принте жостовских подносов. Девиз коллекции — «баба на чайнике» — и всем дамам, просто приятным или приятным во всех отношениях, этот стиль очень к лицу. Особенно дочке губернатора Лизаньке, небесному созданию, проводящему время в молитвах в монастыре. Но не все так, как кажется. В версии Константина Рубинского идею трюка с мертвыми душами подкидывает Чичикову сам … губернатор. Интрига его проста до гениальности: спровоцировать мошенника Чичикова на аферу, а потом и отнять у него путем шантажа полученные из банка денежки. Только ведь на каждого жулика найдется более сильный жулик (и это, кстати, чисто гоголевский ход — достаточно вспомнить его «Игроков»). Вот и здесь команда губернатора получит вместо куша в 200 тысяч рублей мастерски нарисованные фальшивые купюры. А Чичиков уедет дальше по Руси, увозя и деньги, и главного афериста N-ской губернии «святошу» Лизаньку, которая, как оказалось, в монастыре время тратила не только на молитвы, но и на изготовление фальшивых денег.
Сатира, юмор, гротеск, обличение коррупции, плутовство — конечно, всего этого в спектакле вдоволь. Но авторы читают Гоголя внимательно и вдумчиво. А потому финал оперы вовсе не смешной. Знаменитый текст «Русь, куда несешься ты? Дай ответ… Не дает ответа» звучит в виде необыкновенно красивой хоровой темы и становится финальным многоточием, которое заставляет думать, сомневаться, переживать, спорить русских людей вот уже 180 лет.
