Погружение в эту одиссею памяти лучше начать с верхнего, седьмого этажа, где представлены избранные работы Олега Целкова. Мастера, которого поэт Иосиф Бродский назвал «самым выдающимся русским художником всего послевоенного периода», не стало 11 июля. Он не дожил всего несколько дней до своего 86-летия — ушел, потому что больше не мог писать. За месяц до того он потерял зрение. На смертном одре в парижском госпитале Сент-Антуан он читал свои стихи супруге Антонине. Сохранилось видео, записанное в домашней обстановке в 2016 году, где он читает эти строки: «…На борту своей дырявой лодочки увезет меня Харон, уплыву и стану воздухом…». Пожалуй, это душевное и пророческое стихотворение — лучшая эпитафия самому себе и главное произведение выставки. Оно позволяет увидеть всю человеческую глубину Олега Целкова, его многогранность, природу души. В экспозиции же зритель найдет несколько избранных работ мастера и два фильма о нем. Здесь несколько ранних картин, написанных до того, как он нашел себя в искусстве. И серия знаменитых «морд», которые Илья Кабаков назвал «маской этого мира». После того как в начале 1960-х Целков создал своих «безликих», он больше не отступал от авторского метода, который отражает темное начало, таящееся в каждом человеке. «Всю жизнь он писал одну картину», — сказала приемная дочь Ольга Целкова. И эта памятная выставка переносит нас в точку отсчета, когда он нашел свой главный образ и философию.
В финале, на первом и в подвальном этаже, другая выставка памяти — Никиты Алексеева, который после продолжительной болезни скончался в марте этого года. Ему было 68 лет. На выставке только последние работы знаменитого художника, писателя, философа и участника легендарной группы «Коллективные действия». Никита готовил их как раз для МАММ, но проект открылся уже без него. Алексеев знал, что конец близко, все его работы предсмертные, и это обозначено в названии серий. Эти рисунки надо читать, почти на каждой есть надпись, а на стенах можно найти цитаты из дневника, который вел автор. Рисунков очень много — Никита хотел, чтобы их было как можно больше; и во всех чувствуется светлая грусть, тонкая философия и очарование повседневности. Художник часто пишет в нежных пастельных тонах самые простые вещи — будь то левый ботинок, ключ, зонтик, банановая шкурка или початая бутылка вина. Он находит глубокий смысл и иронию жизни в элементарном: линиях, точках, крестиках. Некоторые рисунки содержат только текст с описанием прожитого за рисованием дня. «Каждый день — единственный», — записывает Алексеев на одном из них.
Времени не бывает много или мало, и его никогда не бывает достаточно. Эта мысль, которая читается в творчестве Целкова и Алексеева, всплывает и на выставке группы «МишМаш». Соавторы и супруги Миша Лейкин и Маша Сумнина анализируют восприятие времени через медитативную практику, начатую в дни изоляции. Художники взяли деревянную единицу и каждый день оборачивали ее в разную «одежду»: в оберточную бумагу, кружева, обклеивали фотографиями, стикерами, лентой. Каждый день рождалось новое произведение, которое исчезало на следующий. Зрителям показана фотолетопись процесса: 365 снимков-объектов. При взгляде на них вдруг опять оказывается, что все исчезнувшее не пропадает, а становится основой для последующего.
Выставка «МишМаш», как все другие, расположенные между проектами памяти, раскрывает саму суть главного в человеческом бытии и мироощущении. Это своего рода «начинка» между высказываниями двух титанов современного искусства. Проект звезды французской фотографии Сары Мун — тоже о времени и безвременье. Ее снимки — визуальная поэзия, пропитанная печалью. Все фотографии сделаны так, что нельзя распознать дату создания (если не читать экспликации), они сепийные, слегка нечеткие и очень образные. Помимо них представлен ее авторский фильм, рассказывающий историю Русалочки именно так, как она была записана Андерсеном. Это очень грустная история любви и самопожертвования, непонимания со стороны объекта чувств. Но даже такая любовь наполняет, так лучше, чем не любить вовсе, констатирует именитая француженка.
Методы познания себя бывают разные — ирония и юмор в их числе. Именно такой прием использует арт-группа «ЕлиКука» (Олег Елисеев и Евгений Куковеров). В этом зале можно рисовать на картинах, поднимать их как штангист, можно открыть дверь, и от этого движения где-то рядом валик прокатится по холсту. Веселое интерактивное соприкосновение с искусством напоминает о его неведомой силе и о том, что все в мире взаимосвязано.
Другой визуальный язык у Сергея Шутова, который представляет выставку «Чужие здесь не ходят». Художник оживляет картины Тимура Новикова, заставляя солнце взойти, создает из колючей проволоки звезды и планеты, а из стола для игрушечного хоккея — рождественскую сказку. Он отправляет зрителей в космическое путешествие, при этом повествуя о нас сегодняшних. «Как ни представляй, изменений мало», — замечает художник. Эта мысль и в целом тема памяти и времени продолжаются в следующем большом проекте «Первоцвет», где представлены фотографии 1860–1970-х годов. Здесь можно познакомиться с ранними технологиями создания фотоснимков — есть отпечатки на соленой бумаге, альбуминовые отпечатки, раскрашенные гуашью или акварелью, серебряно-желатиновые отпечатки, фотохромы и фототипии. Но главное — перед нами проносится эпоха, запечатленная урывками на редких кадрах, и в этой визуальной энциклопедии читается та же светлая грусть, что есть в работах Никиты Алексеева, и идея о том, что исчезнувшее становится основой для последующего, звучащая у «МишМаш»…
Выставки организованы при поддержке Mastercard и «Норникель».
