Заглавие проекта — цитата из стихотворения Еременко о Переделкине, где он со свойственной ему иронией описывает писательскую мекку. 12 строф его сочинения современные художники визуализировали в 12 произведениях, которые разместились в парке Дома творчества. Многие из них — как «рояль в кустах»: почти сливаются с пейзажем, мимикрируют в природу, при этом вскрывая потаенный смысл стихотворения Еременко.
В последние годы Александр Еременко (или, как его называли, Ерема) не публиковался и не писал. Литературоведы говорят, что он поступил как Блок: бросил писать, когда перестал слышать «музыку». Но в восьмидесятые имя Еременко было у всех на устах. Он стал голосом «потерянного поколения». Не боялся пародировать советские штампы, иллюстрируя советский «идиотизм, доведенный до автоматизма».
Еременко брал известные стихи из Пушкина и Пастернака, Горького и Блока, Белого и Федина и слагал их заново, добавляя в них гротеск и абсурд, который наполнял новым смыслом знакомые строки. Он был мастером «переделки». Поэт не раз бывал в Переделкине, хотя и не любил это место, зато это место всегда любило его.
Тогда же, в 1980-х, Дом творчества Переделкино все еще оставался важной точкой литературного сообщества. Начиная с 1950-х в резиденцию приезжали писатели, переводчики и поэты, приезжали жить и работать (содержание брал на себя Литфонд). Здесь часто бывали Алексей Тарковский, Василий Аксенов, Булат Окуджава, Андрей Вознесенский.
С перестройкой все изменилось, к 2000-м дом был занят ресторанами, а потом и вовсе пришел в упадок и оказался заброшенным. Недавно Переделкино вновь стало резиденцией для писателей, многие здания отреставрировали, территорию привели в порядок. И здесь снова закипела творческая жизнь. Первым арт-событием стала выставка памяти «короля поэтов».
Проект в жанре сайт-специфик отталкивается именно от места, которому Еременко написал трогательное посвящение, приправленное фирменной еременковской перчинкой. «Льет дождь... Цепных не слышно псов/ на штаб-квартире патриарха,/ где в центре англицкого парка/ Стоит Венера. Без трусов», — звучит одна из строф. Художница Марго Трушина визуализировала метафору, покрасив мертвое, высохшее и лишенное коры дерево в белый цвет. Белый ствол превратил в своеобразную Венеру. Так Марго описывает «конфликт отдельного тела, природного и поэтического, с коллективным», который видит в этих строках поэта.
Случайный гость Переделкина может и не сразу догадаться, что перед ним произведение искусства. Все метафоры и смыслы здесь как бы на виду и при этом скрыты, что хорошо отражает творческий метод Еременко. Приглядевшись, на многих деревьях можно обнаружить керамические «заплатки», будто белым пластырем кто-то заклеил трещины в коре. Алина Бровина, с одной стороны, лечит деревья, с другой — делает напоминает о травмах прошлого: «Раненое дерево — как большое поэтическое тело в увечьях от репрессий, еще не залеченных временем». В каждой работе отражен переделкинский пейзаж, описанный поэтом, при этом природа часто сама диктовала кураторам Кате Крыловой и Насте Григорян точку для арт-интеграции.
— Недавно в нескольких деревьях завелись жуки-паразиты. Если не избавиться от них, они уничтожат весь лес. Поэтому нам с болью в сердце пришлось срубить несколько вековых деревьев, которые помнят Горького и Пастернака. Но остались пни, и они стали территорией творчества для художников Юлии Вергазовой и Николая Ульянова, — рассказывает руководитель Дома творчества Дарья Беглова.
Арт-дуэт «переводит» на пни «металлическую» метафору Еременко: «Гальванопластика лесов. /Размешан воздух на ионы./ И переделкинские склоны/ смешны, как внутренность часов». Художники нанесли на разрез ствола странный рисунок, созданный с помощью нейросети, которая взяла за основу реальные «линии жизни» дерева и сложила в новую вымышленную «биографию» — карту меняющихся условий среды.
Недалеко от нейропней находится следующий поэтический образ, связывающий природу и трагические истории писателей Переделкина. Призраки поэтов являются в виде «Странников» — скульптур, созданных из обломков деревьев, найденных на берегу Белого моря, которые стоят на металлических ножках. Эти скитальцы словно вышли из моря и пришли в этот лес, чтобы однажды раствориться в своей неприкаянности.
Кормушки для птиц, сделанные из старых советских часов. Керамическая маска с пальцем у губ, которая словно говорит нам: «Тс-с!» Осколки белого фарфора, свисающие с дерева как гирлянды. Ветки, сплетенные в венок и украшенные стеклянными подвесками. Каждый интегрированный в переделкинский пейзаж образ (художественная «переделка» мастера «переделки») несет свой потаенный смысл, печаль, память и странную колючую красоту.
