Для своей первой постановки — «Пир» в Доме света в Сокольниках — Азаров в качестве литературного материала взял произведения Даниила Хармса, Александра Введенского, Николая Олейникова, Якова Друскина, Леонида Липавского и Николая Заболоцкого, известных по аббревиатуре ОБЭРИУ (Объединение реального искусства). Апологеты внереального мира, рожденного под их пером и пристальным взглядом из мира реального, страшным катком в 20–30-х годах XX века проехавшегося по их собственным судьбам и кого-то лишившего жизни.
Обэриутский «Пир» начинается с цирка, того, которого уже не существует: там правили бал пожиратели огня, карлики, бородатые женщины и прочие природные странности. Цирк, где распорядителем был черный юмор. Увертюру «Пира» играют четыре клоуна — четыре маски, одетые в винтажные костюмы. Они смешные, но их веселость несет слом и обреченность. Один живот себе вспарывает и кишки на локоть наматывает, другой хохочет сквозь слезы. Дама крохотного роста оседлает одного клоуна, и пир начнется. Но почему-то в лесу, где клоунов уже не будет. Но будут обэриутские разговоры, их фантазии, сны, хулиганство. И поиски чуда. «В представлении о чуде есть погрешность: осуществленное чудо неинтересно».
В загадочном полотне, сочиненном Азаровым совместно с художником Алексеем Трегубовым, нет и намека на документальность: здесь образ жизнь и времени, как эхо в лесу — лишь отзвук того, что было. Как чудо, в которое все они так верили и которого не дождались. Поэты, заблудившиеся во вневременном и внебытовом. В «Пире» Азарова правит дух поэзии и философии, а не абсурда, на котором обычно акцентируют внимание режиссеры, приступая к постановкам по обэриутам. «Тогда я понял, что покуда было куда смотреть — вокруг меня был мир. А теперь его нет. Есть только я. А потом я понял, что я и есть мир» (Даниил Хармс).
Режиссер спектакля Денис Азаров:
— Помимо философской, творческой составляющей спектакля меня волнует тема эпохи, в которую жил и творил Хармс, эпохи, которая погубила почти всех обэриутов. Только постигая эпоху, мы можем понять, почему именно в такое время появлялась именно такая литература. «Другая литература», как я ее называю. Меня вообще интересует «другое искусство», стоящее особняком, непохожее на все привычное. Спектакль будет одновременно смешной и страшный, потому что именно и в творчестве, и в самой жизни обэриутов смешное, страшное, божественное и низменное переплелись, пожалуй, наиболее ярко.
Надо сказать, что труппа после ухода из жизни Романа Виктюка находится в очень хорошей форме и филигранно исполняет довольно непростой замысел режиссера.
Вообще, в Доме света наблюдается концептуальный подход к обэриутам. Премьеру предваряла выставка художников Вани Боуден и Лизы Спиваковской «Девять картин нарисовано тут». На разных этажах бывшего ДК им. Русакова расположились девять инсталляций. Каждая из них буквально и метафорически содержит в себе одно стихотворение тех поэтов-обэриутов, что писали стихи для детей. Скажем, стихотворение Александра Введенского «Песенка о дожде» иллюстрируют капли из прозрачной эпоксидной смолы, внутри которых спрятаны игрушечные животные (у автора это быки, куры, утки, индюки.) Лестница буквально увешана таким волшебным дождем. Но это еще не все: заинтересованным прочли лекцию об обэриутах и показали перформанс по произведениям Хармса «Путешествие сумасшедшего чемодана».
