Роковая кража 94-го: о чем годами молчала Большая Молчановка?
…Это случилось летом 1994 года чуть в стороне от Нового Арбата. Ночью на крыше дома на Большой Молчановке появилось двое мужчин с альпинистским снаряжением. Злоумышленники спустились с чердака дореволюционной пятиэтажки по веревкам на балкон третьего этажа. До того несколько дней кряду налетчики следили за интересовавшей их квартирой семьи медиков и коллекционеров русского искусства. Потом жители дома вспомнят, что видели подозрительный «Мерседес» близ подъезда, но будет поздно. Преступники выбрали момент, когда 73-летний Давид Теодорович Липницкий, потомственный врач-гомеопат, остался дома один. Сын хозяина квартиры, Александр Липницкий, в этот день находился на даче на Николиной Горе — в том самом доме, где ковался русский рок, где подпольно записывали свои альбомы Гребенщиков, Макаревич и Мамонов, и откуда он много лет спустя уйдет в лыжный поход и не вернется… Александр ждал отца, который как раз собирался приехать к нему.
Вторая жена Давида Теодоровича Наталья (после развода с матерью Александра, Ингой, дочерью знаменитой советской актрисы Татьяны Окуневской, он снова женился) уехала по своим делам на пару дней. Она поручила своей матери Вере Михайловне, которая жила по соседству, приглядывать за супругом и квартирой. Хозяин дома на Большой Молчановке мирно спал, когда в дом проникли преступники.
Злоумышленники привязали пожилого коллекционера электрическими проводами к батарее, заткнули рот кляпом и принялись за свое дело. Несколько часов кряду они без спешки, с толком-расстановкой, вырезали картины из рам. Все стены квартиры были заняты живописью, иконами и рисунками в роскошных рамах. Закончив свое дело, преступники — уже через дверь — вынесли 20 картин русских классиков и 18 икон. Они знали, за чем шли, хорошо подготовились и покинули дом около трех часов ночи. Перед уходом зашли в кабинет к связанному врачу и даже сочувственно похлопали по плечу. А утром его обнаружила его теща, тут же вызвала милицию и позвонила Саше.
Он примчался незамедлительно. Не помня себя, вбежал в квартиру и крикнул бродившим по дому милиционерам: «Где отец?!». Давид Теодорович внешне был спокоен, но, очевидно, опустошен, как и его дом. «Нормально», — тихо ответил отец на вопрос сына о самочувствии. Через три месяца Давид Теодорович скончался.
«У отца было здоровое сердце. Как и у деда. Конечно, он умер из-за картин», — скажет спустя два года Александр Липницкий в интервью журналу «Предмет искусства». Следов этого профессионального издания, впервые вышедшего в свет в 1996 году маленьким тиражом, почти невозможно обнаружить в Сети. Журнал выходил недолго, и сегодня его номера сохранились разве что в частных коллекциях. В самом первом номере было опубликовано пронзительное интервью Александра Липницкого, где он рассказал об этом роковом ограблении и его последствиях. Больше музыкант «Звуков Му» никогда не упоминал в СМИ о той судьбоносной истории. Она стала тайной болью семьи. И его личным делом чести.
Защита Берии и Айвазовский в мусоре
В том же интервью культуролог, музыкант и продюсер рассказал историю украденной коллекции. Этот журнал, ныне канувший в Лету истории, как и многие публицистические инициативы бурных 1990-х, многие годы хранился в семье Липницких и теперь оказался в распоряжении «МК». История собрания весьма любопытна и многое говорит не только о династии Липницких, но и о советском времени, когда оно собиралось. А в те сложные годы коллекционирование искусства фактически было преступлением, за это могли и посадить.
«Первые картины — в основном из разоренных дворянских собраний — появились в семье в 30-х годах», — читаем на пожелтевших от времени страницах. Коллекцию начал собирать Теодор Михайлович Липницкий (1895–1967) — дедушка Александра, знаковая фигура в истории советской медицины. Человек начитанный и одаренный.
Он окончил с отличием Смоленскую губернскую императора Александра I гимназию в 1914 году, а в 1919-м дед снова с отличием окончил медицинский факультет Московского государственного университета. Начал свою врачебную карьеру в качестве судебного врача Мосздравотдела, дослужившись до старшего судебно-медицинского эксперта, с головой ушел в малоизведанную область — гомеопатию. Он стал учеником и последователем Дмитрия Соколова (1872–1932) — основателя и первого председателя Всероссийского общества врачей-гомеопатов (ВОВГ). На труды Теодора и его сына Давида, продолжившего дело отца, сегодня опирается вся гомеопатическая медицина России.
«Во второй половине 30-х годов руководители Московского отделения ВОВГ подверглись репрессиям, и дед, уже вошедший в президиум общества, чудом избежал ареста, — писал Александр Липницкий в другом редком журнале «Гомеопатический ежегодник». — Семейное предание повествует об этом таким образом: бабушка Анна Эммануиловна Липницкая была заядлой модницей и обшивалась у лучших московских портних. Однажды она, ожидая своей очереди в примерочную, обратила внимание на соседку, которой было явно не по себе. «Вы больны? — обратилась бабушка к незнакомке. — Да, и уже отчаялась найти помощь, ведь я обошла всех московских врачей, и все тщетно, — ответила та. «Приходите к моему мужу, уж он-то точно вас вылечит», — предложила бабушка и оставила больной координаты. Дед не обманул ожиданий своей любящей жены и вылечил женщину. И только благодаря этой счастливой встрече наша семья уцелела — мужем той женщины оказался один из подручных Берии, генерал НКВД-МГБ некий Гоглидзе, вычеркнувший деда из списка обреченных на гибель людей».
Именно Анна Липницкая чаще всего покупала картины и постепенно сколотила серьезную коллекцию. Ей нравились импрессионисты, но французское искусство было недоступно для советской публики. Зато русских классиков ей удалось собрать немало. Левитан, Репин, Шишкин, Васнецов, Маковский, Серов — такие имена каждый коллекционер считал долгом чести иметь в своем собрании. Но особенно завораживал Анну Эммануиловну Роберт Фальк, который в те годы был в опале. Например, она купила его «Женский портрет», на котором изображена супруга английского промышленника по фамилии Детердинг. Еще была редкая работа сына Василия Перова «Незабудки», с подписью Perov. Сын художника не хотел, чтобы его путали с великим отцом, поэтому подписывал свои работы латиницей. Особое место в собрании занимали картины Николая Рериха, поскольку Анна Эммануиловна увлекалась эзотерикой. «Давид Теодорович увлечение матери не разделял, поэтому многие картины продал», — заметил Александр Липницкий в разговоре с журналом «Предмет искусства». Однако несколько Рерихов все же осталось в семье. Например, гималайский пейзаж «Зов предков» — один из вариантов этого сюжета хранится в Третьяковке.
Настоящей удачей была покупка ряда картин Константина Коровина. Конечно, не все из них удалось пронести через сложный век и сохранить во время войны, многие работы Давиду Липницкому пришлось продать. Однако кое-что сохранилось.
В ту злополучную ночь 1994-го были украдены четыре картины русского передвижника. Среди них, например, «Дом. Осень» с дарственной надписью автора: «Доброму милому другу В.И.Постникову от Коровина». Постников был личным врачом художника. Художник саморучно сделал раму для этой картины, так же, как и для другой пропавшей работы, «Букет роз», и для еще одной — «Женщина у лампы с красным абажуром». Последняя из упомянутых коровинских вещей — известный сюжет мастера, на который художник сделал много вариантов. Она нашлась в августе 2020 года — в частной коллекции русского собирателя, который давно живет за границей. Она лежала у него много лет; случайно узнав, что вещь краденая, коллекционер через своего адвоката вернул работу законному владельцу (безвозмездно).
В собрании была еще работа Коровина «Севастопольский базар», которая нередко участвовала в выставках в советское время. Сегодня ее стоимость оценивается в полтора миллиона долларов. Картину до сих пор не удалось найти, в отличие от других украденных вещей из собрания Липницких.
Отдельное место в собрании занимал Айвазовский — он очень нравился Теодору Липницкому, его картины украшали стены его кабинета в особняке на Поварской улице. Когда сотрудники антикварного отдела МУРа искали Айвазовских из собрания Липницких, они случайно обнаружили некоторые вещи, похищенные из сочинского музея. Это ограбление — одно из самых дерзких и резонансных в постсоветской истории. Случилось оно 13 мая 1992 года. Преступники вынесли из музея 14 полотен — самые лучшие. Действовали избирательно. Среди них — «Вид Константинополя» и «Встреча солнца. Море». Только спустя несколько лет после кражи, на Измайловском рынке в Москве, сотрудники МУРа, охотясь за украденной коллекцией Липницких, обнаружили ряд шедевров из Сочинского художественного музея. Вместе с ними нашли и иконы из собрания Липницких.
На поиски ушли долгие годы. Основную часть картин после кражи похитители заложили в банк, где их и обнаружили следователи. Другие работы «сдали» реставраторы: когда им приносили краденое на экспертизу, они заявляли в милицию. Но несколько самых ценных вещей оставались в розыске. Они были внесены в каталоги «Внимание, розыск!», которые выпускал под эгидой Росохранкультуры в 2006–2011 годах издатель Владимир Рощин.
В 2019 году одна из самых ценных работ из коллекции кисти Айвазовского нашлась — на заброшенном складе, буквально в мусоре. Тонкая марина «Штиль в гавани», где мастерски выписаны полупрозрачные лодочки, зеркальное море, застывшие облака, была завернута в старые обои и валялась среди ненужных старых коробок на старой печатной фабрике. Там арендовал складское помещение издатель по имени Сергей, который однажды случайно наткнулся на сверток. Развернул — и обомлел. Придя в себя, полез в Интернет и нашел картину в каталоге «Внимание, розыск!», связался с Рощиным и через него вернул шедевр, стоимость которого на тот момент оценивалась в 600 тысяч долларов, владельцам. Безвозмездно.
Ажурный портрет настоящей леди
К моменту трагической гибели Александра Липницкого оставались не найденными две знаковые вещи. Это уже упомянутый «Севастопольский базар» Коровина и портрет кисти Артура Фонвизина, на котором изображена Анна Липницкая.
«Любовь к живописи передалась мне от бабушки», — говорил Александр в беседе с журналом «Предмет искусства». Мы снова возвращаемся к редкому номеру, чтобы понять всю ценность работы Фонвизина. Эта акварель стоит не так дорого, как живописные жемчужины собрания Липницких, но в эмоциональном смысле — именно она главная в коллекции.
Анна Липницкая хорошо знала Артура Фонвизина и заказала ему свой портрет. Вот она: в ажурном платье, изящной шляпке и с белым веером из перьев. Настоящая леди. Сложно поверить, что перед нами женщина советского времени. Она скорее напоминает француженку, которых писали импрессионисты на рубеже ХIХ и ХХ столетий. В искусстве Фонвизина действительно присутствуют западные нотки. Уроженец Риги, художник немецкого происхождения, ученик Николая Клодта, до революции участвовал в выставках «Голубой розы» (1907), первой выставке «Бубнового валета» (1910), выставках «Мишень» и «Ослиный хвост» (1910–1912). Входил в объединение «Мир искусства». Некоторое время жил в Мюнхене, где после окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества продолжил постижение тонкостей мастерства. В 1936 году в Пушкинском музее состоялась его персональная выставка. А 1943-м он был выслан в Казахстан из-за своего немецкого происхождения, где провел 15 лет. Только в 1958-м, в годы оттепели, смог вернуться в Москву. У Анны Липницкой было немало работ Фонвизина, в том числе портрет Майи Плисецкой, который впоследствии Давид Липницкий продал за те же деньги, за которые когда-то она была куплена у автора. Однако с портретом Анны Эммануиловны он бы никогда не расстался. Как и Александр.
Найти семейную коллекцию — дело чести. Все картины завещаны вдове отца (второй супруге Давида Теодоровича — Наталье Анатольевне Рощиной). — М.М.). К ней они и должны вернуться. Кроме одной. Я прошу Наталью Анатольевну оставить мне портрет бабушки…» Такими словами заканчивается интервью Александра Липницкого 1996 года журналу «Предмет искусства». Он не дожил считаные месяцы до исполнения своей мечты. Но его сводный брат исполнит желание музыканта и передаст работу Фонвизина детям Александра — Анне и Владимиру.
Случается, что судьба жестока и забирает, казалось бы, раньше срока. Но взамен она иногда преподносит утешительные подарки. Так случилось в этой истории.
* * *
Но как же нашелся портрет? После стольких лет поисков, когда картина одна за другой возвращались в семью, а этой, самой желанной, так и не было? Казалось, что она потеряна навсегда и мечте Липницкого не суждено сбыться?
— Звонок раздался ночью, — рассказывает «МК» издатель каталогов похищенных ценностей Владимир Рощин. — Было без пятнадцати полночь. Мужской голос на другом конце провода сообщил, что портрет Липницкой у него. Оказалось, что работа 17 лет лежала в папке с другими рисунками. На днях он затеял ремонт и начал перебирать вещи, достал все из самых дальних углов. Нашел папку с графикой. И вдруг среди работ совсем другого художника наткнулся на акварель Фонвизина. Как она туда попала — загадка. Вроде бы помощница, которая уже 10 лет как не работает на него, по ошибке ее туда положила. Когда он ее увидел, что-то екнуло. Появилось странное чувство дежавю. Коллекционер начал листать каталоги и в нашем «Внимание, розыск!» обнаружил. А он живет недалеко от меня за городом, километрах в семи. Я тут же оделся, и, взволнованный, поехал к нему в ночи. На следующий же день я передал работу законным владельцам, которые теперь передадут работу детям Саши Липницкого, согласно его желанию. Это не первый случай, когда люди возвращают краденые вещи, — продолжает Рощин. — Многие просто не афишируют. Несколько раз в год такое происходит. Раньше у простого человека не было доступа к такой информации. Теперь есть, и это лишает преступления смысла.
Человек, который обнаружил портрет Липницкой, — один из самых крупных и известных коллекционеров в России. Свое имя он просил не называть. Он купил его случайно вместе с другими рисунками много-много лет назад в антикварной лавке, теперь уже и не вспомнить, в какой. Никаких экспертиз не делал, да и вообще — по воле случая — забыл о той папке. Вернул его безвозмездно.
«Мне почему-то кажется очень важным, что мои дети успели увидеть коллекцию. У нас даже есть пленка, вся семья собралась в доме отца на праздник, дети танцуют — и картины на стенах… А у меня вот теперь такое чувство, будто детство украли», — говорил Александр Липницкий.
Теперь детство вернется в дом легендарного музыканта — пусть в виде одного портрета, зато самого ценного для Александра Липницкого.
