Зачем нужен этот мост? Он позволит воспринимать Пушкина не как картинку из школьного учебника, а понять, что тот, кто сегодня садится писать стихи или книгу мемуаров, продолжает пушкинское дело. Поэтому мы спросили у 16 современных прозаиков и поэтов: «Если вы были бы Пушкиным, какой один поступок — в прошлом или настоящем — совершили?»
Дмитрий Воденников, один из самых известных поэтов современной России:
«Я не писал бы в письмах друзьям гадости про Анну Керн. Это неправильно. Потому что мы просто забыли о наслаждении (пусть и в прошлом) и не можем простить до конца любимых, с которыми больше не вместе, называем их бывшими. Бывшими любимые не бывают. Либо мы их любили, а значит, и сейчас любим, либо нет».
Александр Пелевин, поэт, прозаик, победитель «Нацбеста-2021»:
«Я бы прошел курсы стрельбы. Пушкин, конечно, умел стрелять, но я бы еще подучился. Так, чтобы с двадцати шагов в полкопеечную монету попадать».
Игорь Сид, поэт, антрополог, создатель и куратор Крымского геопоэтического клуба:
«Центральный пункт биографии Пушкина, как известно, — встреча с зайцем на пути в Петербург, к декабристскому восстанию, заставившая его повернуть обратно («плохая примета») и не участвовать в трагических событиях. Поворот от юношеского романтизма к более философски-спокойному восприятию политики (а с ним и дюжина лет блистательного творчества) был бы невозможен без этого эпизода. Окажись я хоть ненадолго на месте Нашего Всего, то кроме факта сакраментальной встречи непременно зафиксировал бы степень линялости шерсти зайца, скорость и направление, в котором он скакал, изменение его траектории при встрече: детали, важные с точки зрения зоологии и зоософии... Михайловское – на юге от Питера. Значит, заяц бежал либо с востока на запад, либо наоборот. А в контексте истории России это совершенно разные векторы».
Андрей Коровин, поэт, литературный критик, организатор Волошинского конкурса и фестиваля:
«Если бы я оказался внезапно в 19-м веке, то создал бы литературный фестиваль, где могли бы свободно встречаться все литераторы тогдашней России, и творческую колонию в Крыму, где могли бы жить поэты, писатели, художники, музыканты, обмениваться идеями, создавать совместные проекты. Такое внутреннее мини-государство творческих личностей. Любая концентрация гениев в одном месте создает новые вселенные».
Захар Прилепин, прозаик, политик:
«Не вместо Пушкина, а вместе с Пушкиным, Лермонтовым и Денисом Давыдовым мы бы отправились в поход на Киев. Потому что самой смешной шуткой для всех троих названных, а также для Льва Толстого и Достоевского, стала бы независимость Украины. Это только для нынешних кривляк из литературного мира она непреодолима и неоспорима. А для русской классики там все ясно».
Мария Затонская, поэтесса:
«Вот представим, просыпаюсь я однажды, ощупываю себя и понимаю: на мне кудри, белая спальная сорочка до пят, за окном болдинское озерцо. И теперь нас двое в одном теле: я и Пушкин. Интересно, а Пушкин об этом знает? Отправилась бы на Кавказ, туда, где он написал «На холмах Грузии лежит ночная мгла...», и читала бы их там пушкинским голосом, всем пушкинским телом всему необъятному миру. И смотрела бы, как совершается чудо, а оно всегда совершается, когда Поэзия облекается в речь».
Григорий Оклендский, русский поэт из Новой Зеландии:
«Я бы написал современный вариант «Во глубине сибирских руд...»
Александр Кабанов (Киев), самый известный русскоязычный поэт Украины, главред журнала культурного сопротивления «ШО»:
«Я был бы Пушкиным и еще немножко ранил бы Дантеса. Не насмерть. Ранил бы легко, а опосля — дал бы ему поджопник и отпустил бы с миром. Если бы я был Пушкиным, то жил бы в праздном веселье, с умными и хмельными друзьями, в окружении милых и доступных девиц. Был бы, как писал неистовый Белинский, вечно молодым, вечно пьяным. А стихи, поэмы, сказки и «Капитанскую дочку» вместо меня сочиняла бы няня Арина Родионовна. Ей — удовольствие, а гонорары — мне».
Игорь Бобырев — поэт, эссеист из Донецка:
«Наверное, я не хотел бы быть Пушкиным, так как сложно осуждать тот или иной поступок другого поэта. Но в силу того, что поставлен вопрос, я могу попытаться ответить. Я сжег бы текст стихотворения «Черная шаль», со временем добавив к нему «Я помню чудное мгновенье», текстов, далеко не лучших в общем корпусе и скорее позорных. Вероятно, я не женился бы на Гончаровой и избежал бы последующих проблем. Хотя это уже не один поступок, а два или три, два из которых очень похожи».
Владимир Косогов (Курск), победитель «Лицея» в поэтической номинации:
«Я бы требовал ужесточения авторских прав, чтобы потом премии, названные моим именем, не давали верлибристам».
Михаил Гиголашвили, писатель, обладатель ряда престижных премий:
«Набил бы вместе с Федором Толстым морду Дантесу, а детей и жену отправил бы на год в деревню — пусть там флиртует».
Стефания Данилова, поэт:
«Я (Пушкин) создала бы первый обучающий форум поэтов. Державин был бы там самый почтенный мэтр, мои друзья — Кюхельбекер, Малиновский, Пущин — вели бы разные секции. Среди дисциплин обязательно: попойки по-поэтически, дуэли по-поэтически, состязание за сердца женщин, разумеется, в поэтическом же ключе... Дуэли были бы настоящими. О форуме написала бы поэму, Смирдин бы издал. И мы бы на выручку сделали новый форум».
Евгений Водолазкин, писатель:
«Если бы я был Пушкиным, вызывал бы на дуэль всякого, кто употребляет слово «буккроссинг».
Владислав Маленко, поэт, основатель Московского театра поэтов:
«Если бы я был Пушкиным, то непременно разыскал бы Влада Маленко, и мы бы сначала выпили, а потом организовали бы новое общество по защите русского языка».
Дмитрий Глуховский, автор постапокалиптических романов вселенной «Метро»:
«Если бы был Пушкиным, я целился бы лучше».
Платон Беседин, писатель, общественный деятель:
«Если бы я был Пушкиным в прошлом, я бы написал произведение, замысел которого подарил Гоголю. А в настоящем спас бы русскую литературу».
