Интересно было наблюдать за взаимоотношениями в Семье. Тамадой был Максим Галкин, само собой, ему по штату положено. Тут надо сказать, что присутствие Галкина в жизни Примадонны как-то Семью облагородило, добавило шарма, интеллекта, репутации. Бывший же тамада, бывший муж Филипп сидел пай-мальчиком, не вылезал, не высовывался, пока его не спросят. Он точно знал свое место. Ну да, это же не Евровидение, моя дорогая, где воздух свободы сыграл с Филиппом злую шутку. Здесь Семья, все строго, у каждого своя роль. Киркоров в данном антураже артист второго плана, не более.
Алла, божественная Алла, крестная мать. На юбилейной программе она была добра, мила, иронична. Но все знают, как она страшна в гневе, и если кто-то не понравится — вон из Семьи.
Были еще люди. Лишние люди, посторонние, не совсем понятно, как они здесь оказались. А где же Владимир Владимирович… Пресняков? Первый муж, отец Никиты, вроде бы друг. А где Пресняков-старший, Петрович, дед, и Лена, бабушка? Куда вообще спрятали нашего Владимира Владимировича? Неужели дворцовый переворот?
И вот она — виновница торжества, красивая и смелая, Кристина Орбакайте. Замечательная на самом деле и счастливая. Трое детей от трех браков… Прекрасные дети. «Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила…» Вот она и нарожала.
И как реализовалась по жизни! Начиная с гениального «Чучела»: и танцует, и поет, и играет, да не только «Любовь-морковь» с Гошей Куценко, а еще и в «Современнике», «Двое на качелях». Стопроцентная самореализация. Но почему в этих больших красивых глазах грусть всего русского народа — от Пугачева до Пугачевой? Откуда эта печаль? «Только ты пока ребятам не рассказывай, что как раз тогда, когда всего добьешься в жизни, больше всего волком выть хочется»… Москва слезам не верит.
Красивый молодой муж, хороший дом, что еще нужно, чтобы встретить… Вот она у Урганта выходит на большую сцену, поет. Подтанцовка — девочки, годящиеся ей в дочки. И все те же грустные глаза: ну надо спеть, раз просят. И здесь у Галкина то же самое. Всё бы хорошо, да что-то нехорошо.
В том прекрасном возрасте, когда жизнь только начинается, у многих на эстраде происходит кризис жанра. В эти годы ушел со сцены Магомаев.
Начались проблемы с репертуаром у Толкуновой, Сенчиной, да и сама Алла Борисовна… Не всем дано быть Кобзоном, который пел до самого конца. Когда заканчивается драйв, это так видно. А ведь показали еще совсем недавний концерт Кристины, где она была великолепна. Каждая песня как образ, маленькое кино о времени и о себе, в лучших традициях мамы. И шоу великолепное, которое должно продолжаться.
Но приходит возраст, и нечего тут скрывать. Ему надо соответствовать, быть адекватным. Мы-то привыкли видеть Кристину такой легкой, гибкой и молодой, только все когда-нибудь кончается. Просто надо найти совершенно новый репертуар, соответствующий внутреннему состоянию, только и всего. Легко сказать...
Только вот София Михайловна Ротару скачет до сих пор со своими девочками и тот самый кайф получает, это видно. Но все люди разные, певцы и певицы. Вспоминаю прощальный концерт Клавдии Шульженко. Она только стояла, только жестикулировала… И пела. Каждая песня была ей так впору, так соответствовала.
На той программе Пугачева сказала: «Есть те, кто поет хуже, есть, кто лучше, но такой, как Кристина, больше нет». Это чистая правда.
Главный поступок Карпова
С ним мы прожили жизнь. Счастливо выигрывали, жестоко проигрывали, разочаровывались, восхищались, проклинали. И это всё о нем. Анатолию Карпову исполнилось 70 лет. Документальный фильм на Первом, «Линия жизни» на «Культуре», «Познер»… Нынешние даже не представляют, что это было. Шахматная лихорадка, Москва превратилась в Нью-Васюки, вся страна болела — за Карпова, Корчного, Таля, Спасского, Каспарова… Миллион сумасшедших с шахматной доской наперевес, с таблицами, с шахматными задачами. У страны под названием СССР были все ходы записаны.
Сначала он стал чемпионом без игры. Гениальный Фишер, единственный американец, покусившийся на советскую гегемонию, влегкую щелкавший наших гроссмейстеров по носу, вдруг осекся на молоденьком Карпове, испугался, впал в мандраж. Отказался, и Карпова провозгласили чемпионом. Лавровый венок казался слишком большим для него, громоздким. И тогда ему пришлось все заново доказывать. Как бешеный он участвовал во всех возможных турнирах и побеждал, побеждал, побеждал…
Потом Виктор Корчной, товарищ по Ленинграду, сильнейший шахматист, эмигрировал на Запад, сбежал. И вот финал-апофеоз: два матча за первенство мира с «предателем» Корчным — в Мирано и Багио. Вы представляете, если бы Карпов проиграл, что бы было? Тогда бы его назначили предателем, а разве нет? В Багио он вел 5:2 и вдруг сорвался, проиграл три партии подряд, завис на краю пропасти… Чего там только не было! Приехал наш парапсихолог, из зала строго смотрел на Корчного, влиял… Не это главное, Карпов выиграл решающую, победную… и вот он уже на приеме у Брежнева. «Взял корону, держи!» — проговорил тогда Леонид Ильич.
Карпов всегда считался провластным, прокремлевским, официозным. Витрина «совка», наша гордость. Партийцы его обожали, а вот рядовые, простые любители… И тут на горизонте появился двадцатилетний парень Гарри Каспаров…
1984-й, как у Оруэлла, Карпов — Каспаров. Колонный зал Дома Союзов. Они играют до шести побед. После девяти партий 4:0. Карпов. Потом 5:0… Он мог раздавить, убрать Каспарова с шахматной доски навсегда, ведь осталась только одна победа. Но тут Карпов осел, сник, сдал, и верх взяла молодость. Каспаров выигрывает три партии. 5:3… Они играли бесконечно в этом Колонном зале. Умирали генсеки, члены Политбюро, матч останавливали, и потом продолжали вновь. А они всё играли, играли… Кончился застой, началась перестройка, а они всё играют. Уже и у Каспарова объявились покровители в лице Гейдара Алиева, Александра Яковлева… Потом матч отложили, перенесли. И Каспаров, «дитя перестройки», выиграл.
В новые времена Карпов пережил хулу, проклятия, ну, как бывший любимчик партии. Он, как и великий тренер Виктор Тихонов, и блистательная Александра Пахмутова с Николаем Добронравовым, вынес эту несправедливость, выстоял и вновь воскрес. Вы понимаете, какие для этого нужны силы, какой дух.
Анатолий Карпов, как тот Мюнхгаузен, превратился в нормального человека, депутата. Только бывших чемпионов мира по шахматам не бывает. Это и есть настоящая элита, небожители. Когда опальный Гарри Каспаров, превратившийся в политика, оппозиционера, угодил в тюрьму, все от него отвернулись, но не Карпов. Он пришел к нему туда, в узилище, навестил и принес шахматный журнал «64», официальный Карпов к брошенному Каспарову, чемпион к чемпиону. Это был поступок высшей пробы. Может быть, самый главный поступок Анатолия Карпова.
