Машу Трегубову представлять не надо: она много работает в московских и российских театрах, ее, одну из немногих наших сценографов, зовут ставить в Европе - как в драме, так и в опере. Прежде всего потому, что художница всегда предлагает парадоксальные и стильные решения, зачастую дающие режиссерам ключ к постановке.
Так, в премьерном спектакле этого сезона «Фаина. Эшелон», кстати, поставленном Райхельгаузом, у неё самая что ни на есть простейшая декорация - два десятка старых бросовых столов, неровной цепочкой стоящих на помосте. Казалось бы, что тут оригинального, однако в какой-то момент с этими столами происходит трансформация, которая полностью меняет эмоциональную составляющую спектакля. А зрители из слушателей становятся участниками событий, о которых рассказывается в постановке. Тот случай, когда художник является полноценным соавтором режиссера. Таким был Давид Боровский, сделавший на Таганке с Юрием Любимовым все легендарные спектакли. Таков его сын - Александр Боровский, работающий с Сергеем Женовачом в СТИ и в МХТ.
Так что профессионалы театра давно предрекали Марии Трегубовой если не уход в режиссуру, то пробы на этом поприще. И вот предложение принято - ее первым режиссёрским опытом станет проект «Школы современной пьесы» под рабочим названием «Сон Гоголя «Нос» или «Нос Гоголя. Сон». Он продолжает программу театра «игра с классикой»: здесь уже идут произведения Чехова, Грибоедова и того же Гоголя - мюзикл «Шинель. Пальто».
Чем же «Нос» будет отличаться от, скажем, «Шинели»? Как нам рассказали в театре, принципиальное отличие состоит в том, что именно сценограф становится автором спектакля, в котором визуальное решение, декорации, костюмы, реквизит будут главными выразительными средствами для передачи смыслов. То есть, если за «Нос» возьмётся художник, то он станет настоящим «хозяином» театрального продукта, диктующим режиссуру, способ существования актера на сцене, пластику, музыку. Создаст не только пространственное решение, но и концепцию спектакля.
Фантасмагоричную повесть Гоголя, полную абсурдных деталей, ассоциаций и иррациональных сюжетных поворотов, Мария Трегубова намерена изложить в жанре сна. Ведь нос и сон - это анаграмма, которая и обыгрывается в названии спектакля.
Особенность будущей постановки ещё и в том, что в ней острая сценографическая форма сочетается с актёрской игрой по Станиславскому. Пример такого синтеза – диалоги майора Ковалева с собственным Носом. Визуальное решение предполагает самые резкие и абсурдные художественные воплощения персонажей, однако сам стиль разговора будет достоверным, предельно органичным и даже будничным. Когда майор Ковалев настигает свой Нос в Казанском соборе, он ведет себя абсолютно мотивировано, но картинка при этом, композиция может оказаться совершенно неожиданной. Приглашая художника в режиссёры, театр Райхельгауза рассчитывает открыть нетривиальные возможности сочетания сценографии, актерского существования на сцене, а также музыки, танца, света, видео и всего арсенала сегодняшней театральной технологии. Ну а театралы рассчитывают открыть для себя новое режиссёрское имя. Итак, художник к новому амплуа готов, роли распределены (Иван Мамонов (майор Ковалев), Николай Голубев (Нос), а также Александр Овчинников, Татьяна Циренина, Валерия Ланская) - вперед!
