Игорь Майоров родился в Ленинграде через год после окончания войны. Несмотря на то что семья не имела отношения к искусству, он рано начал рисовать. «Игорь был поцелован Богом», — просто объяснил феномен таланта Майорова его близкий друг и ученик, художник Роберт Габитов. Но жизнь уготовила Майорову трудную судьбу, полную фатальных совпадений и поворотов.
С первого класса школы Игорь начал заниматься в районном Доме пионеров — преподаватели прочили мальчику карьеру успешного художника. В 10 лет он завоевал Гран-при на престижном конкурсе детских рисунков, проходившем в 1957 году в Индии в рамках фестиваля молодежи и студентов, и был зачислен в знаменитую Центральную художественную школу имени Иогансона при Академии художеств. Туда принимали только одаренных детей, у педагогов не было сомнений, что Майоров именно такой. После юный художник с легкостью поступил в Художественное училище имени Серова (ныне училище носит имя Николая Рериха). Одним из его педагогов была Марина Тиме, племянница поэта Александра Блока, которую называли наследницей русского модернизма. Она разглядела талант Майорова и много занималась с ним — страсть к акварели у него как раз от нее. Однако в один миг судьба Игоря перевернулась — из перспективного художника он превратился в преступника. Причем не по собственной глупости или воле.
— Их было три брата — Игорь, Сергей и Василий, все талантливые ребята, — рассказывает Роберт Габитов. — И вот однажды Сергей стащил портрет Ленина и пририсовал ему чапаевские усы, глаза выколол. Поглумился, в общем. К тому же оказалось, что автор портрета — достаточно именитый художник. А в 1964-м Хрущева сняли, как раз пошел зажим. Возбудили дело — за хулиганство, порчу имущества, воровство. «Если Сереженьку посадят, я не переживу, а ты выкрутишься», — сказала Игорю мать, и он взял вину на себя. И сел — дали три года.
Игорю тогда было 17. Он попал в исправительную колонию в поселке Металлострой, где тогда и по сей день располагается множество предприятий по обработке металла. При тюрьме находилась мастерская по чеканке. Здесь-то и нашлось применение таланту художника. В колонии Игорь подружился с художником-самоучкой Владимиром Артемьевым, тот уже неплохо владел мастерством чеканки и многому научил Майорова. Позже Артемьев сыграет в судьбе Майорова важную роль.
Конечно, тюрьма надломила его. К тому же невеста Татьяна Калакуцкая не стала его ждать, выскочила замуж. Он вышел другим человеком, но у него появился новый навык — мастерство чеканки, — и этим он стал зарабатывать после освобождения.
Высоцкий, Тарковский, Зверев — три поворотные встречи
— Когда Игорь вышел, семья холодно встретила его, — рассказывает Габитов. — Может быть, из-за чувства вины, которое они испытывали по отношению к нему. Игорь обиделся, начал пить и даже рассказывал, что Сергей иногда не пускал его домой или брал с него деньги. Поэтому однажды, когда мать уехала на дачу, Игорь взял ее деньги и махнул в Москву. Пропадал месяц. Потом матери он, конечно, все вернул. Но поездка та стала поворотной.
В Москве Майоров познакомился с Владимиром Высоцким, Андреем Тарковским, Маргаритой Тереховой и Олегом Далем. Недели три он ходил по творческим тусовкам. И мировоззрение его изменилось. Особенно он проникся к Тарковскому — позже пересмотрел все его фильмы и впитал в себя философию гениального режиссера. Наибольшее впечатление на него произвел «Андрей Рублев». И, как и Тарковский, Майоров с особым трепетом относился к эпохе Возрождения, его любимым художником был Боттичелли. Владимир Высоцкий тоже оставил свой след в душе художника. Не раз изображал его в чеканках и писал его портреты. Но потом деньги кончились, и Майоров вернулся в Петербург. Но отношения с новыми знакомыми сохранил — и после не раз встречался с Тарковским и Высоцким.
Чуть позже, уже в Петербурге, случилась еще одна судьбоносная встреча. В Северную столицу приехал Анатолий Зверев и поселился у друга Майорова Владимира Артемьева. Конечно, они познакомились. И Майоров вновь взялся за кисть. Произошел какой-то щелчок. После тюрьмы Игорь стал востребованным чеканщиком, он с ювелирной точностью мог создать огромное панно за ночь. Однажды выполнил заказ для ВДНХ — 24-метровое панно, посвященное революции, — за считаные недели. Но что-то мешало ему писать. После встречи со Зверевым — начал.
Майоров — художник академического образования — делал акварели на понятном художественном языке, но в них чувствовались самобытность и авторский стиль. Надлом, нерв времени, фатум. Впрочем, вскоре в его судьбе случился еще один поворот — он снова попал в тюрьму.
Роковой чайник и Валентина Терешкова
Игорь поддерживал отношения со своей бывшей невестой Татьяной и даже стал крестным ее дочери. А у той была тетя в селе Колчаново, куда они вместе ездили отдыхать и помогать по хозяйству. Елена Алексеевна, которую все называли Лелей, была одинока и любила принимать гостей. «Мы очень обрадовались за Лелю, когда увидели у нее мужчину в возрасте, который представился дядей Лукой. Некоторое время жили они тихо, спокойно, правда, поговаривали по селу про Луку всякое…» — писал Игорь в письме Валентине Терешковой, где рассказал все обстоятельства, из-за которых вновь попал в тюрьму.
Однажды Игорь приехал в гости к тетке без Тани. К тому моменту Леля уже разошлась с Лукой, потому что тихая жизнь постепенно превратилась в ад. Оказалось, что у ее сожителя пять судимостей, за ним установлен административный надзор, что, однако, не мешало ему прикладываться к бутылке и устраивать скандалы и пугать сельчан. После того как они разошлись, Лука стал являться к Леле и вымогать деньги на водку. И как-то, получив отказ, забрал ее паспорт. В свой очередной приезд Игорь решил помочь бабушке, и они вместе отправились в общежитие к Луке. Тот был пьян, разговор не получился — завязалась драка. Лука укусил Майорова, а тот схватил первое, что подвернулось под руку, — чайник — и ударил. Через несколько недель выяснилось, что Лука Григорьев скончался. Не сразу, а через некоторое время после потасовки.
— Оказалось, что сестра Григорьева замужем за каким-то прокурором, так что дело вели формально, она хотела мести. В итоге посадили и Игоря, и Лелю. Ему дали 8 лет, ей 3, — рассказывает Габитов. — На самом деле неизвестно, что случилось с Лукой. Может, он подрался с кем-то еще после. Но на суде приговор вынесли по статье «преднамеренное убийство». Написали, что якобы Леля держала Луку за руки, а Игорь бил. Хотя все было не так… Уже в тюрьме Игорь написал письмо, где изложил все события, и я отправился с ним к Валентине Владимировне Терешковой. Я бывший военный, и мне повезло добиться встречи. А у нее в коллекции уже была одна из чеканок Игоря. В общем, она помогла — дело отправили на доследование.
В итоге бабушку отпустили сразу, а Игорю изменили статью — на «непреднамеренное убийство». Он отсидел год и семь месяцев. И вышел.
Между двумя отсидками в его жизни произошла еще одна сложная история. Игорь женился на Людмиле Тройниковой. После нескольких лет брака супруга ушла от него к близкому другу Майорова — художнику Юрию Бишганову. Несмотря на это, все трое сохранили дружеские отношения. Людмила жила гражданским браком с Юрием 7–8 лет, а потом он оставил ее. «Но дружба между Игорем и Юрой сохранилась, хотя он, конечно, ревновал», — рассказывает Роберт.
* * *
Сложная судьба, естественно, отразилась в творчестве. В его стихах и рисунке. «Мир Игоря Майорова — мир экспрессивного одиночества. Одиночества во всем — в портретах, в уличных сценах, в пьяном угаре», — написала о художнике искусствовед Марина Дашкова. Он, как его знакомец Зверев, писал сложное легкой рукой. Людей с трудной судьбой, жизнь улиц, «мрачные глубины» жизни. Чего только стоит его серия «Ночные бабочки» или «Лики и гримасы Петербурга». Впрочем, Майоров часто обращался к классикам, вел с ними диалог, как любой глубокий мастер. О его портрете Бетховена, который попал в коллекцию Мстислава Ростроповича, знаменитый музыкант и композитор написал: «Глубоко убежден, что майоровский Бетховен — один из лучших в иконографии Бетховена. Явное ощущение демоническо-врубелевской стихии. Гениальный портрет».
Нечто демоническое было и в самом Майорове. Рыжий синеглазый бородач в очках отличался спокойным нравом, но внутри жила страсть к перевоплощениям. Он любил экспериментировать — примерять на себя стили других художников — Шагала, Кандинского, Тышлера, Бакста, Зверева. Образование у него было академическое, поэтому каждый раз приходилось «ломать руку», перестраиваться. И эта сложная задача подогревала интерес. Впрочем, вариации Майорова продавались как подлинники названных выше художников. Но для него дело было не только в деньгах. Ему хотелось большего, чем заказные чеканки, так он самовыражался. Сложно назвать это преступлением.
— В 1980-х я познакомился с Юрием Тарановым и показал ему работы Зверева и Майорова вперемешку. Все они были подписаны АЗ. И он выбрал Майорова и уехал с ними за границу. Акварели разлетелись как горячие пирожки. Потом я рассказал Таранову, что это все Майоров. И тот сказал: а Игорь может написать еще? Мы встретились. Таранов говорит: «Даю тебе сто рублей за одну работу, сделай 30 штук», а Майоров отвечает: «Давай трешку за каждую, напишу тебе тысячу листов». А написал в итоге три тысячи. Вот такой он был человек, увлеченный, — рассказывает его ученик Роберт. — Многое Таранов продал за границей, но однажды его поймали с одной из «зверевских» работ, но ничего предъявить не могли. А что предъявить: копия современного художника. Время было бурное — перестройка…
Игорь Майоров скончался 31 марта 1991 года в возрасте 44 лет. В тот момент, когда страну ломало пополам, сломался и он. Сгорел. На его столе в аскетичной квартире лежала толстая пачка купюр. Деньги он никогда не считал. Получил — и тут же прогулял. Причину смерти так и не установили. Майоров написал тысячи мистификаций в стиле других художников, многие из них до сих пор гуляют по рынку как невыявленные подделки. Другие опознаны и описаны искусствоведами как мастерские вариации. Наследие художника составляет около 15 тысяч графических листов. Работы Майора находятся в коллекциях многих известных людей, включая семьи Горбачева, Ельцина, даже Жака Ширака и Пола Маккартни.
До сих пор феномен художника не до конца понят и осмыслен арт-сообществом. Но, может, в этом-то и есть вся прелесть творчества Майора — в созданном им мифе с демоническо-врубелевским оттенком?..
