Белый зал погрузился во тьму. Вдруг из мрака на большом экране возникает образ: мужчина, закутанный в белую ткань, лежит на каменной плите. Мужчину зовут Тристан. Начинается дождь, и идет он не с небес, а наоборот: капли медленно отделяются от земли и улетают вверх. Дождь становится все сильней, превращается в водопад, который отрывает Тристана от камня и возносит ввысь… Мощный шум воды, разносившийся по залу с помощью четырех саундбуферов, отчего казалось, что поток смывает и тебя, постепенно сходит на нет. Наступают чистая тишина и тьма. После паузы экран оживает вновь — из него «вырывается» стена огня. Перед пламенем стоит женщина. Она долго смотрит вперед, а потом делает несколько шагов вперед, и под ее ногами возникает вода. Несколько минут она существует между двух стихий, а потом… падает камнем и исчезает в пучине. Вода смешивается с пламенем, рисуя перед нами невероятную абстракцию, потрясающую своей образностью и реальностью...
Эти два видео — стержень выставки. Первоначально они были частью постановки оперы Вагнера «Тристан и Изольда» режиссера Питера Селларса, но потом превратились в самостоятельные произведения — «Возвращение Тристана» (или «Звук горы над водопадом») и «Огненная женщина». Это диптих о любви и смерти, об очищении и вознесении, о душе. Стоя перед экраном около 20 минут, можно считать множество связей с искусством Ренессанса.
— Во Флоренции Билл Виола жил еще в начале 1970-х годов, будучи там техником видеостудии. А в начале 2000-х, когда умер его отец и он тяжело переживал утрату, Билл оказался резидентом Музея Гетти и нашел успокоение в его коллекции. Дюрер, Караваджо, Рембрандт окружали и проникали в него. И с этого момента он начинает создавать произведения, представленные на этой выставке, — рассказывает куратор выставки Ольга Шишко. — Он говорит, что итальянские мастера — это первые художники современного искусства, потому что, украшая церкви, они создали пространства, куда ты погружаешься, внедряешься, где смотришь замедленную историю. Он стал рождать такие же пространства, которые засасывают нас вовнутрь.
Видеокартины Виолы — это христианские сюжеты эпохи Возрождения, снятые на камеру с философской вдумчивостью Тарковского. Кстати, очевидно, что русский режиссер оказал на американца сильное влияние, иначе бы он не назвал одного из своих сыновей Андреем Тарковским. Но они как нельзя лучше легли на ситуацию пандемии. Герои проходят через очищение — заглядывают в зеркало, выясняя потом, что сами являются отражением, моют руки, превращаясь со временем в силуэты, находятся наедине с собой в одинокой комнате… Многие сюжеты напоминают фрески. Например, из жития святых, как работа «Комната Катерины», где показана жизнь женщины за сутки — утро, день, вечер, ночь. Или о святых — такова серия «Мученики», где четыре героя проходят пытки огнем, водой, землей и воздухом. Только вот связанная женщина, чье тело до изнеможения терзает ветер, выглядит эффектнее средневековой картины…
Видео Виолы — замедленные и длинные. Они рассчитаны на глубокое погружение в заданную метафору, в пространство небытия. Десять минут кряду может казаться, что ничего не происходит, есть только ощущение медитации и спокойствия… Но американец, должно быть, еще и поклонник русской литературы: в его сюжетах почти всегда есть чеховское ружье, которое рано или поздно должно выстрелить. Так, на одном из видео мы видим спокойную голубую гладь, похожую на абстрактную картину, но вдруг покой нарушается и из воды стремительно вырывается женское тело и медленно возносится ввысь. Это видео тоже о любви, которая спасает, несмотря ни на что, и называется оно «Возвращение Изольды». Таким проектом Пушкинский вернулся в строй после карантина.
