Правда, как говорит сам Билан, ситуация из изнурительной для таких мест серии «кругом одни знакомые рожи» не превратила отдых в набор светских раутов. Звездные рожи (лица, мордочки, табло — как угодно) и тела оказались разбросаны по разным островам, поэтому ноль тусовок, максимум ЗОЖ. Так что о деталях расплевываний коллеги Бузовой с коллегой Давой, драматически разворачивавшихся где-то по соседству, Дима узнавал из светских медиахроник и соцстраниц. Звуки пощечин, битой посуды или визги радости плюхающегося в бассейн Николая Баскова под тик-точные ритмы юного партнера Дани Милохина не долетали между островами, рассеиваясь океанскими бризами.
В райские кущи тем временем подоспели и хорошие новости. В итоговом хит-параде «ЗД»-2020, результаты которого были оглашены в «МК» 20 января, Билан снова исполнитель №1. С одной стороны, можно, конечно, вздрогнуть, сокрушаясь, как еще много лет назад это делал растрепанный в лучших чувствах Лазарев: «Голосуй не голосуй, все равно получится Билан». С другой — именно в этот раз результаты читательского волеизъявления можно назвать как показательными, логичными, так и в чем-то парадоксальными. Парадоксальными — потому что именно прошлый год стал своеобразным Рубиконом, перейдя который, новое весьма настырно стало наступать на незыблемое, как казалось, старое, отвоевывать для себя жизненное пространство. Многие под этим натиском не устояли. А Билан устоял, разбавив описанный парадокс вполне убедительной и прикладной логикой, что во многом и обеспечило победный результат: в минувшем году «Исполнитель года» выпустил целых два альбома, снимал клипы, стал звездой TikTok. И накопил некоторое количество размышлений, которые изложил в разговоре с «ЗД».
— В победной для тебя номинации «Исполнитель» ты оказался единственным, кто поет, потому как «конкуренты» — Баста, Егор Крид, Niletto, Morgenshtern — в большей степени все-таки занимаются разговорным жанром. Каково это — быть вокалистом в эпоху, когда все не столько поют, сколько читают? (Имеется в виду не чтение книг, а манера исполнения. — «ЗД».)
— Я уверен, что все артисты, имена которых сейчас на слуху, должны расти и обязательно во что-то вырасти. Я очень люблю голосоведение, хоралы и прочие занятия, но как артист не отдаю на сто процентов то, что могу дать. Приходится лавировать. Но я думаю, что те, кто сегодня читает, обязательно придут к музыке, к широкой форме. Ты можешь продержаться на сцене год, можешь — пять лет, десять. Я вот уже держусь двадцать лет, и это, видимо, неспроста. Что-то мне, наверное, в голову заложили в музыкальной школе, а потом и в Гнесинке. Я надеюсь, что образование дало мне широту взглядов, и это очень важно. Мне кажется, это правильный путь.
— А кто-то говорит, что главное сейчас — бит и басы…
— Круче ритма ничего нет. Даже сердце у нас бьется в определенном ритме. Но ведь есть еще и душа. И она моя. И я на этом стою и себя не предавал. Я много что пробовал в музыке, поиск формы очень важен, но при этом предать голосоведение не могу.
— Тем не менее два твоих альбома «Перезагрузка» и «Вторая жизнь», которые вышли в минувшем году, содержат в том числе и треки, где правит скорее ритм, чем душа. Можно предположить, что перезагружать свою музыку таким образом весьма непросто. Поневоле возникнут сомнения в духе: нужно ли все это поклонникам, которые знают тебя долгие годы и ожидают от тебя определенных песен?
— Можно сказать, что это моя ежедневная настольная мысль: примут меня таким или нет? Я, наверное, совру, если скажу, что все время действую только исходя из своих желаний. Часто приходится искать середину. Наверное, мои предыдущие победы дают мне смелость: если не я, то кто? В последнее время я работаю с людьми, которые моложе меня лет на десять-пятнадцать. И они дают мне порох, возможность чувствовать себя по-другому и еще уверенность, за что я им невероятно благодарен.
— «Держи» и «Молния» стали большими хитами и звучали прямо-таки повсюду. Как ты сам относишься к таким танцевальным боевикам?
— Это частушки, конечно, но совершенно невероятные. В них то, что хотят получить все люди: ощущение свободы и легкости жизни. В последнее время человеку очень важно чувствовать себя легче, получать что-то простое. Что касается их звучания, то когда у тебя есть некий инструментарий и просто опыт, благодаря которому можешь спеть живьем, например, «Отвоюю», ты в состоянии довольно много себе позволить. Я, например, могу спеть в зале имени Чайковского с оркестром, а могу и прочитать — я проходил мелодекламацию. И этот кругозор позволяет делать разную музыку, что раскрывается на концертах. Кстати, «Держи» и «Молния» давались мне очень тяжело. Мелодии петь гораздо легче, чем отрывистые фразы. Но вместе с композитором Денисом Ковальским, с которым мы работаем уже восемнадцать лет, я пошел на этот риск и принял эти правила игры.
— В титульном треке альбома «Вторая Жизнь» есть что-то вроде послания на экологическую тему с призывом не загрязнять мир пластиком…
— Сам альбом привлекает внимание к этой проблеме. Где бы я ни был — везде огромное количество пластика. И в данном случае это не игра, меня реально все это волнует. В скором времени я поеду общаться с людьми, которые занимаются его переработкой, не получая никаких дотаций.
— Нужно признать, что поп-звезды, для которых пишут привлеченные авторы, довольно редко вкладывают в песни какие-то послания. Это и непросто, потому как работать приходится уже с готовой музыкой и текстом…
— Я прихожу к авторам уже с готовой задачей. И всегда прошу, чтобы в песнях отражались мои чувства. Особенно это важно сейчас, когда многое сломалось, когда появилась новая этика, в которой нужно как-то выжить. И этот вопрос меня очень интересует. Конечно, я пытаюсь сделать песни понятными, что непросто. Мне помогают мои былые победы. Они мне дают некоторую свободу, в том числе свободу мысли. Я уже довольно давно живу по правилу «сначала добейся, потом диктуй». И сейчас я могу позволить себе петь то, что мне хочется. Конечно, осмысленная музыка всегда менее актуальна, чем музыка для масс. И здесь нет ничего плохого. В песне ты можешь создать настроение, которое и спустя годы будет узнаваться. А модные мелодии и ритмы скорее всего забудут. Баллады всегда живут дольше, чем песни с речитативом. Я стараюсь делать баллады, всегда ими жил, на мой взгляд, в них гораздо больше информации, чем в танцевальных треках.
— Было бы интересно залезть в твой телефон и посмотреть на плейлист, который сопровождает тебя каждый день…
— Я все помню наизусть. На первом месте — Jamiroquai. Человек без музыкального образования создал огромное предприятие имени себя. Я в прошлом году летал в Лондон на его концерт. Это невероятная музыка и невероятный голос. Потом Shade. Обязательно Шопен, он каждый день живет в моих ушах. Далее Константин Меладзе — это музыка моего детства. К тому же он последователь Стинга, так что Стинга тоже добавляем. Конечно, Уитни Хьюстон, концерт, который я был должен открывать в Москве, но не вышло, и уже долгие годы не могу себя за это простить. Еще есть невероятная британская команда Everything But The Girl. И Darius — это такая нереально крутая электронная электронщина. Для меня важный коллектив D-Puls — они из Ижевска, при этом мировые люди, и я буду с ними делать альбом. В свое время мне очень понравились Pompeya. Тося Чайкина, которая все свои пять альбомов записала при помощи телефона. Странно получается. Человек все это слушает, а сам записывает вот это. Но никаких противоречий здесь нет. Музыка либо работает, либо не работает.
— Со стороны может показаться, что за два десятилетия карьеры у тебя все работало, и практически не было провалов. Чем это можно объяснить? Перфекционизмом или просто везло?
— Я всегда себе говорю, что недостоин того, чем занимаюсь. Сомневаюсь, что когда-нибудь поставлю себя на какой-нибудь пьедестал. И наверное, ощущение того, что я чего-то недостоин, мной всегда и двигает. Мне кажется, все, что я делаю, — это все равно ерунда. И здесь из глаз артиста потекли слезы… (Смеется.)
— В минувшем году у музыкантов было немало времени (из-за пандемии и периодических локдаунов) посмотреть по сторонам и, возможно, сделать для себя какие-то открытия. У тебя получилось?
— Я занялся тем, что в последнее время называют ерундой и глупостью. Это TikTok, где за полгода у меня появилось два миллиона двести тысяч подписчиков. Наверное, это может быть ерундой и глупостью, но многое зависит от того, насколько ты здесь органичен. Кому-то это вообще не идет. А кто-то умеет играть и смеяться над собой, не делая глупостей. Так что TikTok — моя первая победа за прошедший год. Вторая победа связана с моим желанием кому-то помочь. Я многое получил в качестве отклика на то хорошее, что когда-то сделал. Скажем, детская площадка, которая появилась после моей ошибки на концерте в Самаре (имеется в виду «пьяное» выступление в сентябре 2019 г., за которое Дима официально извинялся, а в качестве «искупления» профинансировал строительство детской площадки. — Прим. «ЗД»). И еще я пишу много музыки, пока в стол, но обязательно все выпущу.
— Благодаря TikTok появилось целое музыкальное направление, которое назвали «TikTok-поп»…
— Меня в TikTok интересует другое. Есть несколько домов, где блогеры живут и делают свой контент. Самый крутой дом, на мой взгляд, — XO Team. Они снимают кино, причем сами, им не помогают богатые папы. Я с ними снял два клипа. Есть такой художник по компьютерной графике по имени Deepins. Ему восемнадцать лет, но про него уже и BBC, и СNN сюжеты снимали. Я с ним дружу, и он работал на моем клипе Dreams. Так что TikTok для меня — это еще и знакомство с новыми людьми, с молодежью, которая уже работает в статусе взрослых людей.
— Возникает вопрос: где твой музыкальный дуэт с какой-нибудь TikTok-звездой вроде Давы или Дани Милохина? Необидно, что в этом смысле тебя обскакали даже «древние» Басков с Киркоровым…
— Я стараюсь идти по дороге, которая не пересекается с чужими путями. Мне важно быть непохожим. Как говорит Игорь Яковлевич Крутой: «Всегда нужно удивлять или огорошивать». Я понимаю, что такие клипы — это тенденция, но я первый снял видео в стиле TikTok, оно называется «Химия». И это было сделано под меня, я сам все это организовал и оплатил. Что касается совместной песни, то я жду, когда вода станет чище. Когда вся эта муть, в хорошем смысле, осядет.
— «Муть в хорошем смысле» — прямо афоризм…
— Да уж… Вот тогда буду смотреть и выбирать. Представляешь, у меня теперь есть право выбирать.
— В шоу-бизнесе это большая привилегия…
— Согласен.
— Говорят, что серьезные планы на наступивший год строят лишь отчаянные оптимисты. Ты к таким относишься?
— Здесь я в отца и в маму. Они никогда не теряли оптимизма. Переезжали в разные места раз семь — все родственники говорили: «Когда уже успокоится эта странная семейка?» Так что планы у меня огромные. Жизнь такая пестрая и интересная, можно массу всего придумать, и этот ресурс придумывания у меня еще не иссяк. Я пытаюсь искать новое: начиная от причесок, заканчивая какими-то душевными переживаниями. И, наверное, прически — это отражение этих переживаний. Я хочу, чтобы у меня не пропало желание себя удивлять, быть непредсказуемым и неуловимым. Если делаешь концерт, то делай так, чтобы не повторяться. В этом выход. Что касается спойлеров, то мой следующий сингл — «Она моя». Песня есть на альбоме, но сейчас еще и клип готов. А потом — Африка.
— В смысле — континент?
— Дело в том, что в Москве у меня не получается писать музыку, а если уезжаю, то пишется очень хорошо. Я пишу электронную музыку, наверное, для кого-то странную, но для меня интересную. И надеюсь, что Африка — именно тот континент, который подскажет мне какой-то внутренний ритм. Больше ничего пока не буду говорить.
