9.00. Старый Арбат. Театр им. Вахтангова. У главного входа собираются телевизионщики с камерами. На светящихся афишах по всему фасаду, где обычно можно видеть фото из спектаклей, — только Василий Лановой в ролях разных лет. Среди них много военных, которых он играл, еще будучи молодым артистом. Но, видимо, судьба ему готовила те роли, с которыми он позднее срастется, и они в значительной степени определят его характер и судьбу.
К театру начинают подходить люди. Скромно одетые, в руках по нескольку цветочков. Пожилая поклонница Людмила Стегалкина со слезами говорит, что не могла не прийти. «Это великой души человек, настоящая звезда и всемирный борец за Россию. Я трижды смотрела «Офицеров» с ним и до смерти буду смотреть».
Гроб с телом Василия Ланового уже стоит на сцене — его доставили в театр еще около восьми утра. Над гробом — портрет. Чернота кулис. Уборщицы подметают красную дорожку, по которой будут идти люди. Последние приготовления работников ритуальной службы, последние распоряжения от директора театра Кирилла Крока: кто где стоит, кто подстраховывает пожилых людей, когда они будут подниматься на сцену, а кто встречает вип-персон. Они пойдут через левую кулису.
Входит Ирина Купченко, ее сопровождают младший сын Саша с женой. Рядом с ними несколько женщин в черных одеждах, что-то обсуждают. Ирина Петровна достает продолговатую деревянную коробку — в ней ордена ее супруга. Их укладывают на небольшой черный постамент перед гробом на алых бархатных подушечках — орденов десять.
Двери еще закрыты. Первым из артистов на сцене появляется Сергей Маковецкий.
— Я все эти дни о нем думаю. Ну, что сказать — артист, счастливая, красивая жизнь в профессии. Главное — честная: честно жил, честно верил, надеялся. И всё без лицемерия. Всегда поражался его прямой спине, летящему голосу, горящему глазу. Рядом с ним молодые артисты… не сравнить, скучные они…
10.00. Билетеры открывают двери и впускают публику. Все в масках, многие в перчатках, стараются держать дистанцию, хотя, подходя к гробу, то и дело сбиваются, образуя небольшую суету. Они идут один за другим, а в зале звучит голос Василия Ланового. И чем дальше, тем больше будет складываться ощущение, что это и не панихида вовсе, а прощальный спектакль большого, очень большого артиста.
Нет микрофонов на сцене, нет речей, нет толчеи, какая бывает часто на гражданских панихидах. Говорит один Василий Семенович: он читает стихи, он поет…
Воспоминанья о войне,
Хоть век другой и жизнь другая,
Но вы приходите ко мне,
Меня повсюду настигая.
Как много юных полегло,
Как много песен оборвалось,
Как много всходов не взошло,
Как много встреч не состоялось.
То наяву, а то во сне
Я вас встречаю не впервые, —
Воспоминанья о войне,
Вы как раненья пулевые.
Он много прочтет о войне, сам ее переживший и пострадавший от нее. В нескончаемой очереди очень много мужчин в военной форме, причем разных званий — от генералов до рядовых. Вслед за министром обороны Сергеем Шойгу, которого сопровождала внушительная группа важных чинов, трогательно смотрелась у гроба четверка юнармейцев (два мальчика и две девочки) в белых мундирах, а у девочек белые банты в волосах. Кладут гвоздички и уходят.
В кулисах стоят артисты-вахтанговцы и коллеги из других театров. Евгений Князев — многолетний партнер Василия Ланового по спектаклю «Посвящение Еве». Последний раз они отыграли его 20 декабря.
— Евгений Владимирович, вы помните ваш последний спектакль? Отличался он от других?
— Очень отличался. Василий Семенович, я обратил внимание, почему-то очень сильно волновался. Ну, прямо как в первый раз играл. Еще до начала он вдруг сказал мне: «Я думаю, что в новом году спектакль надо снимать». — «Почему, Василий Семенович?» — спросил я. А он объясняет, что стал забывать текст, не хочет опозориться, если зритель это заметит. Я сказал ему тогда: «Василий Семенович, мы сделаем так, как вы хотите, но вы — Лановой, вас ждут. Спектакль, работа вас держат в тонусе». Но смотри, что получилось: он поступил именно так, как хотел. А спектакль последний прошел совершенно замечательно, хотя в зале было двадцать пять процентов зрителей, принимали, как будто полным был зал. Я этот спектакль никогда не забуду.
Голос Василия Ланового удивительный, с перепадами, своими интонациями, которые ни с какими другими не спутаешь.
…И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь,
И горько слезы,
Но строк печальных не смываю…
Еще он читает «Слово о Богородице и русских солдатах» и «Сороковые-роковые» Давида Самойлова. Стихи Высоцкого: «Мы крылья и стрелы попросим у Бога/Ведь нужен им ангел-ас,/А если у них истребителей много/Пусть пишут в хранители нас». Пушкин, которого он любил, звучит постоянно. Директор Московского дома книги на Арбате Надежда Михайлова тихо рассказывает нам, что в прошлом году они обсуждали выступление Василия Семеновича перед читателями. «Я Пушкина без перерыва могу шесть часов читать». — «Так давайте сделаем вечер». — «Вы думаете, на Пушкина придут?» — «На Ланового точно придут».
Попрощаться пришла Алина Покровская, партнерша Василия Ланового по «Офицерам». Поклонилась и села на черную скамью рядом с родными. В одной очереди к гробу простые и именитые. У одних единственный цветочек в руках, у других — увесистые букеты, все больше из алых роз. Белых почему-то мало. Очевидно, его вторая, так называемая военная жизнь ассоциируется с огненным цветом. Военных людей действительно много, и даже мелькнуло несколько человек в форме ДНР.
У этого прощания суровое военное лицо. Когда зазвучала песня из «Офицеров»: «От героев былых времен», мурашки по коже. Зал встает, слушает, а когда голос актера затихнет, начнет аплодировать. Такое не происходит по чьей-то отмашке, такое происходит только по любви.
— А любили Василия Семеновича безгранично, — говорит вахтанговец Юрий Шлыков. — Он же был национальный герой. То есть за ним хотелось идти, быть таким, как он. Быть врачом после фильма «Коллеги», военным после «Офицеров». Женщины видели в нем своих любимых, и чтобы те их любили, как Лановой Фрейндлих в картине «Анна и командор». Почему мы все повторяем, что его уход внезапный? Да, ему было 87, но до последнего дня он бегал в училище через ступеньку. Отдавал своим студентам галстуки, рубашки, пиджаки. Он с ними был другим, и они его пускали в свой круг. А молодые редко кого пускают после 35.
Артисты сменяют друг друга в почетном карауле. А за их спиной — караул военный. Актриса Лидия Вележева вспоминает: «Когда я снялась в фильме «Воровка», Василий Семенович встречал меня в коридоре так: «Привет, воровка!» А я ему в ответ: «Привет, красные шаровары».
Сказать последнее «прости» великому артисту и поклониться ему пришли мэр Москвы Сергей Собянин, министр культуры России Ольга Любимова, экс-министр Владимир Мединский, министр культуры Москвы Александр Кибовский, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, лидер КПРФ Геннадий Зюганов, которого сопровождала большая группа разновозрастных однопартийцев.
11.55. Церемонию планировали провести до 12.00, но поскольку люди продолжают идти, ее немного задерживают. В какой-то момент ее остановили, иначе она продлилась бы еще час. Это сигнал для публики — она встает, начинает аплодировать. Несутся крики «браво!», хлопают долго. В этот момент в глубине сцены открывается декорация из легендарного спектакля театра «Пристань». Звучит невероятной силы финальная музыка, величественная и светлая. В этом спектакле участвовали все старики Вахтанговского, и он шел до тех пор, пока они не стали уходить один за другим. И художественный руководитель не стал никого вводить на их роли. Потому что они — незаменимы, в этом великая идея «Пристани». Многие плачут. Занавес медленно закрывается.
Василия Ланового похоронили на Новодевичьем кладбище под оружейный салют. Его могила на центральной аллее рядом с могилой Михаила Жванецкого.
