Зрители даже не замечают, когда начинается спектакль. В то время как они, болтая, рассаживаются по местам, актеры еще без костюмов, кто в чем, ловко фехтуют, разговаривают между собой и заговаривают с публикой. И публика, надо сказать, охотно отвечает — видимо, соскучилась по живому театру, «перекушав» отстраненно-созерцательного. К тому же предложение постановщика, обращенное к публике, — обнаглеть и не стесняться в выражениях своих чувств, — а также возможность заказывать повторы любого эпизода, песни или танца ей только приветствуются. Не удивлюсь, если на афише «Полоумного Журдена» рано или поздно появится надпись: «Любой ваш каприз». Впрочем, наша публика к таким бонусам не привыкла и в первом акте премьерного спектакля вела себя вполне пристойно. Однако в антракте без сюрпризов не обошлось.
Судьба пьесы Михаила Булгакова трагична. Адаптацию знаменитой комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» писателю в 1932 году заказал Юрий Завадский. Но отказался от нее, как потом отказались от «Журдена» и другие театры: и время в стране было не то, чтобы играть с огнем (цензура во всем усматривала намеки на власть), да и сами театры оказались не готовы к воплощению смелой и сложной структуры, предложенной Булгаковым (требовалось мгновенно менять декорации, обеспечивать различные трюки). Увы, при жизни автор так и не увидел сценическую версию своего комического сочинения. Интересно, как бы он отнесся к тому, что в XXI веке сделал с его комедией Сергей Газаров и артисты «Табакерки», в большом количестве занятые в ней. Впрочем, согласно сценографическому решению Александра Боровского Булгаков и Мольер присутствуют и даже участвуют в спектакле — их портреты в глубине сцены работают как вращающиеся двери, из которых публике во всей красе являются господин Журден, мадам Журден, их дочь и слуги, турецкий султан со свитой, танцовщицы и даже статуя Командора.
Комедийный сюжет у Мольера весьма прост — богатый мещанин до того хочет стать дворянином, что совершенно рехнулся: неуклюже перенимает хорошие манеры, чем, разумеется, пользуются учителя-проходимцы, заводит интрижку с маркизой, пренебрегая законной супругой, а единственную дочь желает выдать замуж только за дворянина. Но, находясь в плену своих хотелок, простак попадает в ловушку, ловко расставленную слугой жениха дочери Журдена. Булгаков усугубил Мольера двойной игрой: актеры труппы французского комедиографа вынуждены экстренно играть персонажей Мольера. А Газаров к Булгакову присовокупил еще третью игру, в которой театр Табакова комментирует театр Булгакова. Получается буквально театр в театре, да еще другого театра.
При этом сюжет, сочиненный в XVII веке, в XXI остался девственно нетронутым современным прочтением: он не переведен в драму, и уж тем более в трагедию, не подвержен испытанию политическим моментом, у героев даже не изменен пол. В общем, Мольер–Булгаков предложены в чистом виде, и, судя по реакции зала, которая следует с самого начала действия вплоть до финала, публика от такого предложения не намерена отказываться. Более того, она активно включается в театральный фарс, отчего четвертая стена, отделяющая сцену от зала, безвозвратно рушится на наших глазах.
Режиссерское решение весьма амбициозно — сыграть Мольера в эстетике современного модного показа, да еще самого Готье. Насколько оно оправданно и удалось? Все компоненты фэшн-шоу здесь нарочито выпуклы и ярки: платье прет-а-порте, макияж, парики, хореография, трюки, музыка. Модный приговор костюмам молодого художника Марии Боровской — пять с плюсом. В них не только гротесковые объемы, эффекты, национальный колорит, но и тонкая театральность, острота. Их детали проявляют характер мольеровских героев и удачно подчеркивают их комичность. В них Боровская соединила псевдоисторизм, гламур, дискотеку, светский шик и особенности национального костюма — исполнение высокого качества. И невозможно представить, чтобы герои были одеты как-то иначе.
Да, Мольер–Булгаков визуально эффектен и без тени смущения перед современным искусством декларативно не только заявлен, но и представлен как развлечение. Сегодня это звучит как вызов. Да, развлечение, как игра в игру, предполагающая получение зрителем максимального эмоционального удовольствия от театра и отдохновения от жизни. Но такое возможно при двух условиях: честность и высокое качество исполнения — актерского, художественного и технического. Оба пункта в театре Владимира Машкова соблюдены безукоризненно.
В антракте развлечение не кончается. Публика так вошла в роль участника спектакля, что одна дама устроила митинг по поводу бедного ассортимента в буфете, по ее мнению, не соответствующего масштабу и качеству зрелища. «У вас на сцене — марочное шампанское, а в буфете что?» — возмущалась она. Компания из Якутии, занимавшая сразу несколько мест прямо у подиума, удачно пикировалась с артистом Дмитрием Бродецким, выступающим в роли слуги Журдена. Антракт незаметно перетек во второе действие.
Развлечение, стопроцентный эмоциональный отрыв публики (а именно это и происходит в Театре на Сухаревской) — как идея, напрочь забытая в театре, воспринимается как что-то новенькое. Да-да, публику, заплатившую свои немалые кровные, развлекают ярко-динамично-энергично-уморительно смешно и по высшему разряду. И при этом, что важно, сохраняют иронию по отношению к происходящему, что, в свою очередь, обозначает тему актерской профессии и сущность театра вообще. Когда радость, которая достается публике, зачастую сопряжена за кулисами профессии с драмой. Но это, как говорится, невидимые миру слезы.
«Полоумный Журден», конечно, актерский спектакль, позволяющий режиссеру показать мастерство артистов. Прекрасны работы у известных актеров «Табакерки»: Журден в исполнении Михаила Хомякова (артист фактурный, крупный) на сцене легкий, ироничный, легко переходящий из одного состояния в другое. Александр Фисенко в роли мадам Журден — само демоническое обаяние, украшение, как вишенка на этом праздничном торте. Органично существуют Дмитрий Бродецкий — ворчливый слуга Брэндавуан, и Игорь Петров — очень смешной учитель философии, хороша и Ольга Красько в роли маркизы Доримены. Но своей подготовкой, технической оснащенностью впечатляет и новое поколение «Табакерки», которое несет в спектакле основную физическую нагрузку и создает тот мощный энергетический заряд, который накрепко связывает сцену с залом. Это Павел Шевандо, Илья Богомолов, Севастьян Смышников, Владислав Миллер, Василий Бриченко, Павел Чернышёв, Владислав Наумов, Никита Уфимцев, Наталья Качалова, Арина Автушенко, Анастасия Дворянская, Анастасия Тимушкова, Ксения Утехина.
После спектакля говорим с исполнителем главной роли — Михаилом Хомяковым.
— Я с большим сомнением брался за эту роль. Я же не комик, а характерный актер, и сразу предупредил об этом Володю Машкова. Но он и Газаров были настойчивы. Комику было бы проще, но в свое время Олег Павлович стер в театре амплуа. Вообще мой Журден не такой простак и вовсе не полоумный. Просто он считает, что за свои деньги может купить билет в другое общество. И при этом у него сильная мотивация — он влюблен, у него романтический этап в жизни. Ради любви он учится, нанял учителей, а те тянут из него деньги. Так же и сейчас сложно разобраться, кто честно зарабатывает, а кто просто дурит. К тому же в спектакле у нас тройная игра: я играю, скажем, Журдена и тут же выключаюсь из образа, а потом впрыгиваю обратно. Это очень интересно.
— Спектакль физически затратный. Насколько сложно далась роль?
— Было бы легче, если бы не было таких стремительных переодеваний. Все сцены идут встык, за кулисами в две руки тебя переодевают, тут же гримируют. А в этот момент тебе надо успеть перестроиться на другую сцену. Но таков театр Газарова — он любит, чтобы все вертелось, динамично летело и без пауз.
