Анна стала новой ведущей программы «ДНК» на НТВ, и это назначение правильнее всего назвать серьезным испытанием для актрисы. До Анны программу вел Александр Колтовой, трагическая гибель которого в авиакатастрофе стала большим потрясением как для близких и коллег телеведущего, так и для поклонников его ток-шоу. Новое назначение в подобных обстоятельствах привлекает к лицу программы повышенное и, возможно, весьма пристрастное внимание.
Примечательно, что Анна Казючиц не просто популярная актриса, которую вдруг пригласили вести ток-шоу. Анна имеет определенное представление о кухне «ДНК», потому что снималась в этой программе в качестве эксперта и неплохо справлялась со своей ролью. Однако переходя из музыканта оркестра в дирижеры, Анне пришлось столкнуться с проблемами совсем другого порядка. Многим может показаться, что хрупкой девушке совсем не место в эпицентре семейных войн и разговоров, в ходе которых хорошие манеры часто отправляются в отставку. У самой Анны, вероятно, тоже были сомнения на этот счет, но ее основная профессия оказалась как нельзя кстати. Актриса уже играла строгих, решительных женщин в разных сериалах и теперь при необходимости может перенести эту роль в телестудию.
«МК» обсудил с актрисой трудности первого «мотора», слезы усталости, невоспитанных мужчин и сериальную закалку.
— Анна, вы довольно опытная актриса и с кухней телесъемок тоже знакомы, но функции телеведущей все же новая для вас территория. Это как в омут с головой или вы все продумали?
— Все произошло настолько быстро, что я даже не успела сообразить, как стала ведущей «ДНК». Для меня это неожиданный поворот в жизни, и я пока не знаю, к чему он меня приведет. Надеюсь, что у меня получится закрепиться в этом проекте, хотя актерскую работу я тоже не хочу оставлять. Все-таки прежде всего я актриса, а потом уже телеведущая.
— Вы, наверное, уже успели понять, что работа на телевидении может съесть все время без остатка…
— В пандемию съемки сериалов заметно сократились, поэтому у меня было свободное время. Ничего не пришлось двигать, все очень хорошо совпало — и согласилась я без долгих раздумий. Посмотрим, как дальше получится успевать со всеми съемками.
— Ну вам не привыкать к графикам, где расписана чуть ли не каждая минута…
— Я помню, как за двадцать четыре часа я умудрилась сняться в двух разных проектах, в двух городах. Было и такое.
— Это называют работой на адреналине, что, кстати, не всем подходит…
— Наверное, когда адреналин попадает в кровь, ты особо не чувствуешь трехчасовую запись программы. Но потом, когда выходишь из студии… После съемок первого пула у меня тряслись ноги. Было очень тяжело, в том числе и физически все время находиться на ногах, хотя вроде бы я человек закаленный. Я уже участвовала в «ДНК» в качестве эксперта, но эксперты в отличие от ведущего сидят на диванчиках.
— И еще ведущему нужно двигать вперед действие программы, а с учетом того, что от героев ждут интересных историй, выполнять еще и журналистские задачи…
— Журналистика в этой программе, конечно, есть, но настоящие профессионалы занимаются историей героев до того, как все это попадает в мои руки. Мое дело — увидеть человека и услышать то, что он скажет. Я веду в студии доверительные беседы сродни тем, что мы ведем с родными на кухне. Эти житейские темы близки нам всем, в каждой семье их обсуждают.
— Иногда, правда, обсуждение проходит на повышенных тонах. Вы уже успели почувствовать, какие страсти иногда кипят на ток-шоу?
— У меня было несколько громких съемок, в ходе которых мне приходилось переходить на повышенный тон разговора. Но опять же, это абсолютно бытовое выяснение отношений между людьми. И я помогаю им выговориться. Было бы странно, если бы они выясняли отношения шепотом. Я сама против шумного базара в студии, против оскорбления женщин, но это все равно происходит, ничего поделать нельзя.
— В кадре вы довольно серьезная дама…
— Мне к этому не привыкать. Во мне самой есть некоторая строгость.
— Каким был ваш первый «мотор» в качестве ведущей?
— Все прошло сразу по-взрослому, без поддавков. В студии были дети, которые хотели подтвердить свое родство с отцом, потом была довольно серьезная программа с главной героиней, девушкой-мусульманкой. В первый же день мы сняли три программы, что, конечно, стало для меня большим стрессом. В конце дня я плакала от усталости. Но потом с каждой съемкой становилось легче и физически и морально.
— Вы стали лицом программы, которую до вас вел трагически погибший Александр Колтовой. Наверное, в данной ситуации неизбежны разного рода сравнения…
— Саша был настоящим мужчиной, высоким, большим, уверенным в себе. А я сентиментальная и ранимая женщина. Как нас можно сравнивать?
— Можно сказать, что с Александром вы были неплохо знакомы по совместной работе. Каким он вам запомнился?
— Он был очень добрым человеком. Я помню, как на одной съемке, где происходили драматичные выяснения отношения между родственниками, он подсел к плачущей женщине и сказал: «Вы же чувствуете, что это ваша кровиночка…» И это прозвучало очень трогательно и сентиментально. Вот таким я его и запомнила.
— Сейчас в сериальной и телеиндустрии есть немало общего. Или все-таки есть моменты, которые стали для вас совершенно новым опытом?
— Специфика работы в сериалах, кино и на телевидении в чем-то схожа, но, конечно, есть нюансы. Например, в сериале у меня никогда не было сцены, которую снимали бы три часа подряд, как это происходит при записи программы. Три часа открытых чувств и эмоций. Это серьезный забег. И не могу сказать, что в этот момент я актриса. Скорее нечто среднее между человеком и телеведущей. Конечно, сериальная закалка, приобретенная с годами, мне очень помогает.
— Наверное, у каждого, кто работает в таких эмоциональных сферах, как кино, сериалы или телевидение, хотя бы однажды возникали сомнения в духе «зачем я во все это ввязался». Вам знакомы такие чувства?
— Да, конечно, и они появляются от великой усталости. Я спрашивала сама себя, насколько я уверена в том, что мне все это нужно. Но вообще, когда немного остынешь и отдохнешь после съемок, то появляется ощущение, что все нормально. Бывает тяжело, но зато интересно.
