В программе «Формула еды» канала «Россия 1» Сергей вместе со своей соведущей актрисой Анной Цукановой-Котт активно передвигается по России в поисках супереды, для покупки которой не требуется брать кредит. На этот раз теледоктору не требуется белый халат, но явно пригодилась страсть к кулинарии, благодаря которой Сергей в свое время мечтал о карьере повара. Под впечатлением от нового проекта, «МК» обсудил с Сергеем обед в полевых условиях, вегетарианство, фастфуд и «Танцы со звездами».
— В новой программе вы поменяли студийный комфорт на работу в полях. Как вам новый телевизионный опыт?
— Наверное, технически, физически и психологически здесь сложнее. Съемки происходят в довольно короткий промежуток времени, но при этом все довольно растянуто по географии и по рабочему дню. Но с другой стороны, это довольно увлекательно. Много новой информации, которую нужно переработать, много интересных людей.
— На этот раз вы ведете программу с Анной Цукановой-Котт. Как сработались?
— Очень хорошо. Анна отлично понимает, что делает, впрягается в процесс, для нее это не монотонное отрабатывание часов, ей интересно то, что происходит на съемках, она задает кучу вопросов.
— Конечно, ей интересно. Еда сейчас всех интересует. Это же прямо новый рок-н-ролл, как говорят англичане…
— Ну, рок-н-ролл в свое время возмущал старшие поколения, а потом стал мейнстримом. И сейчас те, кто вырос на рок-н-ролле, уже плющат своих детей за то, что они слушают рэп или попсу какую-нибудь. С едой другая история. Человечество от нее никуда не уходило, потому что еда — это фундаментальная ценность и целый пласт культуры, к тому же человек не может ее игнорировать. Можно переехать в другой климат и забыть о теплой одежде, переселиться в деревню и забыть о правилах светского этикета, но сложно представить, чтобы человек забыл о еде.
— При этом отношение к еде может со временем меняться. Как оно менялось у вас?
— Мне нравится вкусная еда, но у меня нет установок из разряда, что если луковый суп приготовлен не в Париже, то он какой-то неправильный, или ветчина из Пармы — настоящий деликатес, а сало из Воронежа — так себе продукт. В этом смысле я абсолютно не гурман. Тем не менее еще с детского сада я мечтал стать поваром. Мое детство пришлось на восьмидесятые и девяностые, то есть времена, когда о здоровой пище было мало что известно. Ели что давали. А в девяностые жрать иногда было просто нечего, так что взгляды на еду были очень простыми. Но в то же время в девяностых я и вегетарианцем побыл, до веганства и сыроедения, правда, не дошло.
— Ваше вегетарианство закончилось по медицинским показаниям или просто сама доктрина разочаровала?
— Просто в какой-то момент я остро понял смысл фразы Остапа Бендера «Киса, не делайте из еды культа». Помню, я был в Индии, и мы компанией сидели в кафешке на берегу океана. Рядом оказалась группа русских йогов, и они, видимо, были уверены, что в Индии все вегетарианцы. И вот девушка на ломаном английском спрашивает, что им могут предложить. Добрый непалец как человек, живущий на морском берегу, принес тарелку со свежим уловом рыбы и морепродуктов. Девушка начала кричать, топать ногами, возмущаться, как ей посмели сунуть под нос мертвечину, она же йогой занимается и стремится к просветлению. И один человек из нашей компании, он был из тех йогов, которые жили в Индии целыми сезонами с осени до весны, не без иронии заметил: «Ну конечно, ведь от просветления ничего, кроме рыбы, не отделяет». И в этот момент я понял, что слишком много внимания ко всем этим ограничениям, как будто больше ничего в себе менять не нужно. И вот так само собой получилось, то вегетарианство мне перестало быть интересным.
— Сейчас приятно считать, что гастрономическое просвещение россиян идет вперед семимильными шагами. Хотя есть и те, кто уверен, что едим мы по-прежнему неправильно. Как на самом деле?
— За то время, что я веду программы на телевидении, ко мне попадает достаточно достоверная статистика на этот счет. И я могу сказать, что подвижки в лучшую сторону есть. Уменьшилось употребление алкоголя, мы стали меньше есть переработанного мяса, то есть колбасы, сосисок и так далее. При этом увеличилось потребление овощей и фруктов. До идеала далеко, но в целом тенденция позитивная.
— Вы сами известны как адепт здорового питания. Означает ли это, то вы не едите ничего вредного?
— На мой взгляд, есть две крайности. Кто-то крестится при виде гамбургера — уйди, нечистая. А кто-то не вылезает из фастфуда. По-моему, оба подхода обречены. Тех, кто питается неправильно, ждет ранняя смерть от множества болезней. А фанатичные поклонники правильного питания обречены на постоянную социальную напряженность, потому что они плывут против течения. На мой взгляд, питание в целом должно быть правильным. Нужно выбирать здоровую пищу, есть много овощей и фруктов, рыбу вместо переработанного мяса, о чем я постоянно говорю в своих программах. Но когда вам предлагают кусок торта, или появляется желание съесть шоколадку, или в придорожной забегаловке, где вы оказались, нет ничего, кроме отварных сосисок, это не должно становиться какой-то проблемой. Есть откровенно вредные вещи, но ни одна из них не работает негативно при эпизодическом употреблении. Если вы шесть раз в неделю употребляете нормальную еду, а в выходные сходили в фастфуд, то все равно счет 6:1 в вашу пользу. И наоборот. Если вы все время «Доширак» закусываете гамбургером и раз в неделю решили сделать себе капустный салатик, то вряд ли он принесет значительное улучшение.
— Но что делать во время пакетных съемок, где еда — последнее, что интересует людей в ситуации, когда все нужно успеть?
— У нас почти каждый день были съемки в ресторанах, где можно съесть все, что сам и приготовил. Готовили мы втроем: шеф-повар, я и Аня, в качестве продуктов сомневаться не приходилось, и в итоге вся съемочная группа была обеспечена обедом.
— Диетологи и эксперты по здоровому питанию часто ассоциируются у своей аудитории с голливудской стройностью. Вы человек среднего телосложения. Означает ли это, что те, кто правильно питается, не обязательно худые?
— В медицине есть такое понятие, как индекс массы тела, то есть соотношение роста и веса. Нормой считается показатель от 19 до 25, а в некоторых популяциях — до 30. То есть это довольно широкий разброс на индивидуальную конституцию. Это как среди профессиональных спортсменов: есть штангисты, а есть марафонцы, и они по-разному выглядят.
— Вы сами когда-нибудь хотели похудеть или нарастить мускулы?
— С точки зрения наращивания мускулов у меня никаких проблем нет, потому что они растут достаточно быстро. Многим кажется, будто я хожу в спортзал. А я не качок, а всего лишь периодически йогой занимаюсь. Что касается стремления похудеть, то оно у меня время от времени возникает, как у любого разумного человека. У меня нет привычки взвешиваться каждый день, я делаю это периодически. Но если с последнего взвешивания цифры сильно поползли вверх, например, килограмма на три, то я понимаю — с этим нужно что-то делать. На мой взгляд, лучше худеть не на диете, а за счет нагрузок. Физически это сложнее, но полезнее. Когда худеют на диете, то происходит это и за счет потери жира и мышечной ткани. Но если худеть за счет нагрузок, то жир сжигается, а мышечная ткань растет. И это оптимальный вариант. Я однажды делал исторический анализ, в ходе которого сравнивал рацион питания в России в разное время. Принято считать, что раньше люди сильно недоедали. Но при этом сохранились данные о закупке продуктов для бурлацких артелей, документы о довольствии солдат царской армии и так далее. Я посчитал калории, и получилось, что в семнадцатом и восемнадцатом веках потребление было на уровне пяти тысяч килокалорий в день. В конце девятнадцатого века — около четырех с половиной тысяч. В начале двадцатого — три тысячи восемьсот килокалорий. То есть ели в два раза больше, чем современный человек. Но ожирение не было проблемой тех веков. По крайней мере, бурлаки явно не те люди, которые от него страдали. То есть рацион человека находится в прямой зависимости от физических нагрузок.
— Вернемся к телевидению. Вы в этой сфере уже больше десяти лет. Как вас туда занесло?
— Совершенно случайно. Никогда не планировал ничего подобного.
— То есть вас неожиданно пригласили на кастинг?
— Я больше скажу — когда меня пригласили, то забыли сказать, что это кастинг. Мне казалось, я даю комментарий для какой-то программы, и был совершенно не в курсе, что происходит. Помню, меня дико бесило, что вопросы, которые мне задавали, были какие-то тупые. Я даже расстроился и основательно распек всех, мол, если позвали, то могли бы вопросы нормальные подготовить. А потом мне позвонили и сказали, что готовы взять меня ведущим. Я говорю: «Простите, о чем вообще речь?» И выяснилось, что человек, который должен был мне сообщить о кастинге, просто забыл это сделать.
— Телевидение со стороны и изнутри отличается. Вы, скорее всего, сделали для себя много открытий по мере того, как вникали в детали этой работы…
— Конечно, были сюрпризы, и не всегда приятные. Но у всего есть две стороны, и негативные аспекты, конечно, перекрываются позитивными. Я не могу сказать, что мир телевидения меня шокировал.
— Но, наверное, открыл для вас другую жизнь...
— Безусловно, работа на телевидении изменила мою жизнь. Она стала шире. Я, в общем, продолжаю заниматься тем, чем занимался и раньше, плюс какое-то количество времени у меня уходит на съемки, согласование сценариев и прочие вещи.
— Сюда нужно прибавить такое экстравагантное решение, как участие в «Танцах со звездами». Вас уговорили или сами захотели?
— Когда мне предложили, то я как человек, не особо следящий за телепрограммой, спросил, чем там нужно заниматься. Выяснилось, что в течение трех месяцев я должен изучить полную танцевальную программу и продемонстрировать номера в эфире. Я спросил: «Как это возможно?» Они сказали: «В этом-то и весь прикол». И я согласился на этот вызов «на слабо». Я совершенно не жалею, что принял участие в проекте, но к финалу марафона у меня не было никакого желания продолжать заниматься танцами. Мне рассказывали, что, когда все закончится, я буду большим фанатом танцев. Но пока этого не произошло. Оттанцевал, и больше не тянет.
— Можно ли говорить о том, что вы конкурируете с другими теледокторами?
— У меня нет ответа на этот вопрос по той причине, что я просто не смотрю телевизор и не в курсе, чем заняты ведущие других медицинских программ. Я знаком с Александром Леонидовичем Мясниковым, несколько раз встречался с Еленой Васильевной Малышевой, но их программы я не видел. Когда я только начинал работать, мне казалось, что нужно посмотреть, как снятое нами выглядит в эфире. Но мудрый продюсер Марго Кржижевская сказала: «Сережа, не смотри, тебе это не нужно». И она права. Так что я следую старой поговорке «Делай добро и бросай его в воду. Не узнают люди — узнают рыбы».
