- Мы познакомились с Арменом Борисовичем, когда я помогала его молодому театру наладить продажу билетов, - рассказывает «МК» Лидия Самойлова. - Я тогда его ещё спросила: «Вы - всенародно любимый артист. Зачем вам театр?» - «Ну как же, Лида, я ведь выпустил курс, мне жалко их стало, талантливые». Он взял на себя эту ответственность. Я стала с ним работать по договору: в девять утра я приезжала к нему в театр на Ломоносовский проспект и объясняла, как выстраивать политику продаж, как работать со зрителем. «Я нуждаюсь в тебе», - говорил он мне, пытаясь вникнуть в тонкости билетного дела. Я же со своей стороны пыталась убедить его, что ему нужны надежные профессиональные помощники, что замдиректором не может работать человек с актерским образованием и что ему обязательно нужно присутствовать на совещаниях своих замов, если он хочет контролировать процесс - чтобы не облапошивали, не вешали «лапшу».
А он стремился к единоначалию уже тогда. Честно пытался понять детали, постичь, по сути, другую профессию. Что-то получалось, что-то совсем мимо, но удивительное дело: когда ты с ним работал, ты однозначно попадал под его феноменальное обаяние. Феноменальность его заключалась в том, что даже, когда ты видел ошибочность шагов Армена Борисовича, ты не мог им сопротивляться. То есть, конечно, сопротивлялся, но энергия его заблуждения (это его выражение) была сильнее.
Иногда мы работали в выходные, и вдруг он резко прерывался и заявлял: «Щас мы должны пойти гулять, а потом - обедать». Мы шли закоулками, потому что, если идти по университетским улицам, пройти с ним просто так было невозможно. Но даже в этих закоулках было ощущение, что чуть ли не из каждого куста выскакивали люди и приветствовали его. Причём многие, что особенно меня поражало, как закадычного друга: «Ну, Армен, ну ты даёшь!». А чего «даёшь» было непонятно, он же только смеялся.
Кстати, о популярности вспомнила. Как-то мы договорились встретиться поработать у меня на новой квартире в два часа дня. А он приехал на полчаса раньше. Я же в это время сидела на балконе и трепалась с подругой по телефону. Вдруг слышу голоса: «Ли-да! Ли-да!» Посмотрела вниз и ахнула: Армен Борисович собрал всех, кто проходил мимо и заставил их скандировать « Ли-да!». А кто, скажи, ему мог отказать?
Но я видела, что жил он в общем то одиноко. Когда приезжал ко мне домой поработать, я обычно спрашивала: «Что вы любите, Армен Борисович, что вам приготовить?» - «Я люблю макать», - говорил он. И объяснял, что макать - это значит на столе должна стоять сметанка с чесноком и зеленью или соус, и он хлебом должен это макать. И обязательно супчик. Виски выпивал - грамм 50, не больше. Если я закуривала, он говорил, что тоже любил курить, но бросил». - «А как бросили?» - «Врачи запретили. Но я спросил одного светилу: «Доктор, насколько я дольше проживу, если брошу?» И знаешь что светила ответил: «Думаю, что дня на три дольше». Но я все равно бросил».
Я показывала ему новую квартиру, хвасталась как все обустроила. Вот шкаф в коридоре, а за ним - кладовка: «Правда же, удобно?». Он оценил взглядом, помолчал, а потом выдал: «В этой кладовке хорошо повеситься. Десять дней провисишь пока найдут».
И ещё вспомнила ... Посмотрел на икону, что висела в углу и стал очень серьезным: «Кажется, я начал любить Бога. Знаешь, почему? Я стал бояться одиночества». А он действительно был очень одинок. Хотя и был женат. И не раз.
