В отличие от многих актеров, Дмитрию Ханановичу везет на персонажей, которых он играет. Пока Астрахану удается быть на экране разным: носить в кадре костюмы различных эпох, менять положительных героев на отрицательных… В этом сезоне актер попал сразу в несколько детективных сериалов, в том числе и в «Старые кадры» канала НТВ.
Успешный британский проект «New tricks» о работе отдела отставных полицейских выходил на BBC в течение двенадцати лет, потом получил бельгийскую адаптацию, а сейчас и российскую. Делать британские шутки русскими — занятие непростое, и сценаристы вынуждены были придумать новые истории и новый менталитет для главных персонажей, которых сыграли Мария Шукшина, Борис Щербаков, Борис Галкин и Дмитрий Астрахан. В беседе с «МК» Дмитрий Хананович обсудил экстремальные съемки, актерскую безответственность и режиссерскую лень.
— В «Старых кадрах» вам достался, наверное, самый эксцентричный персонаж — аутичный гений, который нуждается в постоянной опеке, потому что беспомощен в быту…
— Персонаж и правда сложный, но играть его было очень интересно. Таких я еще не играл, именно это меня и привлекло. Мой Борис Лейн — гениальный аналитик и при этом человек с комплексами и фобиями, плюс у него трогательная семейная линия. Дома и на работе Лейн разный, но какой? Как бы поступил чокнутый гений в той или иной ситуации? Ответ на этот вопрос мне и нужно было найти.
— В оригинальной версии вашего персонажа играет Алан Армстронг…
— Прекрасный артист, который играет и в кино, и в театре, и в мюзиклах. Вся актерская компания у них очень хорошая. Ну это же англичане, со своей знаменитой театральной школой и прекрасными актерскими традициями в сочетании драматизма и юмора. Всех нас выбирали «с прицелом» на тех актеров, что играли в оригинальном сериале, но по своему типу я не такой артист, как Алан Армстронг, и в итоге все сделал немного по-другому. При переносе в российские реалии, конечно, происходят некоторые изменения. Мы не ведем разговоры о погоде, как англичане, вместо сэндвича с огурцом у нас бутерброд с килькой, а вместо гольфа — хоккей…
— На съемках компанию вам составили Мария Шукшина, Борис Щербаков, Борис Галкин. Звезды подобного масштаба легко находят общий язык на съемках?
— Были, конечно, свои нюансы, и все по-своему находили общий язык друг с другом. Но мне было очень интересно работать с такими опытными коллегами. И съемки получились интересными, эмоциональными. Случались и экстремальные моменты: в одной из сцен я так прыгнул на стол, что он подо мной развалился. Повторить невозможно — в итоге этот курьез вошел в сериал.
— У вас еще и большой режиссерский опыт, о котором вам, конечно, лучше не думать, если на съемочной площадке вы — актер. Как вы боретесь с соблазном забрасывать режиссеров своими советами?
— Соблазны, конечно, возникают самые разные. Но когда я работаю с режиссером как актер, то в первую очередь стараюсь понять, что он от меня хочет. И если мне кажется, что есть вариант более интересный, то я его в себе не таю и делаю предложения. Но общий замысел должен видеть только режиссер. Если каждый начнет тащить в свою сторону, то получится не очень хорошо. Так что договариваемся. На проекте было два режиссера, которые снимали разные блоки, и они слушали нас, а мы — их. Приходили к взаимопониманию.
— Вашу актерскую деятельность можно разделить на две части. До фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» вы были в кадре время от времени, а после выхода этой картины снимаетесь довольно часто. Стали больше приглашать?
— До «Высоцкого» я мог сыграть в каком-нибудь микроэпизоде в своем фильме. Что называется, автограф поставить, не более того. А после того как я сыграл большую роль у другого режиссера, стало понятно, что есть некий успешный результат. И товарищи по цеху — режиссеры — заметили, что есть такой артист Дмитрий Астрахан. Стали поступать предложения. Раньше я этим просто не занимался, хотя всегда умел играть как актер. Но с некоторого времени это стало приятным хобби: играть в кино в свободное от основной работы время. Я всегда это делаю с удовольствием.
— Если вспоминать фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», то в этой картине много известных актеров, которые воплотили на экране довольно яркие образы. Тем не менее фильму очень досталось и от критиков, и от простых зрителей. Как вы думаете, почему так получилось?
— Я там был не режиссером, а актером и поэтому могу отвечать только за свою роль. Фильм и правда вызвал некоторые вопросы. Я здесь не могу быть объективным до конца, потому что являюсь защитником того, в чем играл, и мне пришлось нести это бремя со всеми остальными участниками команды. Для себя этим фильмом и этой ролью я очень доволен. Потому что она открыла огромный поток предложений сниматься в кино.
— И вам с такими предложениями везет. Вы не застряли в каком-то одном амплуа — вас приглашают и в драмы, и в комедии. Что нравится играть лично вам?
— Мне нравится, когда есть какие-то живые страсти, когда у персонажа — сложная, драматическая ситуация. Может быть, все это в силу моей эмоциональности, но я и как режиссер люблю, когда артисты играют остро. Нейтральное пребывание в кадре я не очень люблю. А что касается устоявшегося амплуа, то это появляется от нашей режиссерской лени. Когда режиссеры боятся пойти чуть в сторону и попробовать актера в другом качестве, чем это уже было. Вот, например, сейчас идет популярный американский сериал «Как избежать наказания за убийство». И Виола Дэвис, которая играет главную роль, проявляет себя как мощнейшая драматическая актриса. Хотя на самом деле она из комедийных шоу. И раскрыть темперамент актера, увидеть его с другой стороны — это особый талант режиссера. Только он может сделать так, чтобы актеры играли разные роли.
— Что для вас сложнее: быть режиссером или актером?
— Режиссура гораздо сложнее. Актер — профессия абсолютно безответственная. Я вовремя прихожу на съемочную площадку и отвечаю только за себя. А уж успели или не успели снять запланированные сцены, получились они или нет — все это уже проблемы режиссера. На нем совершенно другого рода нагрузка: графики, сроки, перерасход денег… Артисту-то оплатят лишний съемочный час, а режиссер за все это несет ответственность.
— Вы видели местную индустрию кино в разных ситуациях. То, что происходит с нашим кино и сериалами, сейчас во многих вселяет оптимизм. Что вы думаете по этому поводу?
— Я тоже вижу поводы для оптимизма. Снимается все больше проектов, появляются новые площадки для того, чтобы их показывать. И чем больше будет сниматься фильмов самых разных жанров, чем меньше табу останется для создателей сериалов (а возникающие цифровые платформы помогают такие запреты снимать), тем лучше для индустрии. Главное — правильно распорядиться этими свободами.
— Цифровые платформы — это и правда новые возможности, причем именно в период пандемии. Гораздо сложнее тем, кто рассчитывает не на подписчиков, а на живых зрителей, в том числе и в театрах. Что происходит с вашими театральными проектами в условиях «вирусной экономики»?
— Я только что выпустил спектакль «Леди на день» в Театре Российской армии: Америка тридцатых годов, костюмы, декорации, много известных артистов… Мы планировали выпустить спектакль в марте, но прождали полгода и сейчас можем продавать только ползала. И с рассадкой через кресло все обстоит довольно плохо, в первую очередь в эмоциональном плане. Все-таки люди ходят в театр за впечатлениями, и не зря же исторически сложилось, что на спектакле должен быть полный зал. Но, конечно, мы надеемся на то, что все это скоро пройдет, вакцина появится, и она будет работать.
