Жизнь пишет увлекательную повесть о нашем времени. А обиженный драматург (которого чуть позже придётся назвать) пытается превратить эту повесть в уголовную статью.
В конце нашего документального исследования по-всякому озабоченной человеческой души вы прочтёте заявление, которое драматург отнёс в следственные органы. Он патриотично сообщил, что обнаружил в деятельности театра финансовые нарушения; хочет суда над расхитителями государственного бюджета. Он перечисляет суммы, даты, названия фирм и бесконечные цифры ИНН. Долго небось возился, но что делать? — другие способы мести он уже исчерпал.
У нас главное — начать, а потом уголовная машина сама пойдёт, сама пойдёт — полетит по накатанной колее на смазанных злобой и завистью колёсах… Поэтому мы будем только цитировать документы и чужие речи, ну и комментарии вставлять, необходимые для понимания.
По Фрейду
В апреле 2015 «Литературная газета» (далее «ЛГ») публикует статью своего главного редактора Ю.Полякова. Там про всё сразу: про Общественную палату, худсоветы, Министерство культуры, Пушкина, Маяковского, Третий рейх и Вагнера. А где Вагнер — там Тангейзер. Читайте внимательно: у Полякова каждое слово важно:
«Помните, Тангейзер за свои венерические грехи так и не вымолил пощады у папы римского? Понтифик явно в насмешку сказал, что прощение грешный рыцарь получит, когда расцветёт и прорастёт папский посох. Как известно, посох, жезл — это традиционные замещающие фаллические символы. Справьтесь у Фрейда или ближайшего сексолога. Теперь вообразите: в финале оперы на сцену выходит сам папа римский с расцветшим замещающим символом».
Дамы и господа, за всю историю театра (ни в каком веке, ни в какой стране, ни в какой опере) папа римский голым на сцену не выходил. А ежели он выходит в папском облачении, то, значит, увидеть его возбуждённый (расцветший) символ нет никакой возможности. Предлагая читателям вообразить такую непристойность, Поляков на самом деле рассказал про собственное воображение. Зачем? Далее в своей статье он соединяет теорию с практикой. Читайте внимательно — вас ждёт классический трюк:
«Как примирить право художника на самовыражение с правом людей не страдать, попав в информационно-культурное пространство, засорённое отходами фобий и умопомрачений? Лично я не хочу, чтобы мой внук, придя на «Евгения Онегина», скажем, в Театр имени Вахтангова, увидел, как актёр, декламируя: «Татьяна, русская душою», указывает пальцем на свой замещающий жезл. Видимо, господин Туминас полагает, что русская душа расположена не там, где литовская».
Это шедевр. Первая фраза (о праве художника) — вопрос об эстетике. Вторая (о защите детей от замещающих жезлов) — требование этики. Третья — к сожалению, о политике. Мастер. Раз! — чуждые художественные вкусы. Два! — нарушение общественной нравственности. Три! — иностранный агент, враг.
Всё очень серьёзно, с пафосом: «Я не хочу, чтобы мой внук!» — это же тревога о будущем нашей родины и личная боль. Дети! — это забота любого человека, независимо от его гражданства, политических убеждений, партийности, религии и пр. Нам всем тоже не хочется, чтобы наши внуки и внучки, придя в театр, увидели, например, как ведут себя и что говорят шестеро граждан России, собравшиеся для группового секса и начавшие раздеваться.
КСИ (молодая деваха). Ух ты! (Начинает снимать свитерок, под ним — ничего.)
АНТОН. Раздеваться надо постепенно. Сначала снять что-то незаметное. Поняла?
КСИ. Поняла. (Натягивает свитер.) Я сниму трусики. (Снимает трусики и подбрасывает в воздух). Улё-ёт!
СЕРГЕЙ (встает и начинает раздеваться). Долой стыд!
ЛЕРА. Да здравствует свальный грех!
АНТОН (побрызгав в рот из ментолового спрея). Мы дети природы!
ИГОРЬ (поднеся к лицу свечу). К нам пришёл свинг. Сви-и-нг!
Кси срывает свитерок. Всех охватывает хмельное возбуждение. Они начинают раздеваться. Кси повисает на Игоре. Лера с трудом отбивается от домогательств Антона. Маша и Сергей пытаются уйти в другую комнату.
ЛЕРА. Стойте! Вы куда?
МАША. В спальню...
ЛЕРА (мужу Сергею). Не-ет! Я хочу, милый, чтобы ты сделал это на моих глазах!
ИГОРЬ (жене Маше). Я тоже хочу, чтобы ты сделала это прямо здесь, перед всеми!
МАША. Сначала ты!
ИГОРЬ. Запросто! (Хватает Кси и опрокидывает её на стол.)
КСИ. Э-э... Я без чехлов не работаю!
АНТОН. У меня есть.
КСИ. Запасливый, папочка!
Выгребает из кармана горсть презервативов и отдаёт Игорю. Тот швыряет несколько Сергею.
ИГОРЬ. Серёга, не дрейфь! Я разрешаю. Лера, придётся потерпеть! Ну, поехали! Хором. Как в синхронном плаванье. На счёт три. Раз, два...
* * *
Вы прочли фрагмент пьесы Юрия Полякова «Хомо эректус», она 16 лет идёт в Москве, в академическом театре. Афиша обещает «Свинг по-русски в двух действиях» (хотя по-русски это, блям-блям, называется иначе).
Вот и думаешь: лучше бы внуку пойти на «Онегина», чем слышать, какие сцены сочиняет дедушка Юра.
Эротики мало, грязи много; что называется «на любителя». Недавно на вопрос интервьюера «продолжателем какой линии в отечественной драматургии себя считаете?» Ю.Поляков ответил: «Пишу в традиции Булгакова, Щедрина, а как прозаик — Гоголя, Эрдмана».
Он так и сказал. Сам о себе. Это ж готовая визитка: «Юрий Поляков. Продолжатель Булгакова, Щедрина, Гоголя, Шекспира». (Шекспир как-то посолиднее Эрдмана будет, который вдобавок прозу не писал.)
...Чёрт знает, зачем Крок (директор Театра им. Вахтангова) в каком-то заурядном интервью решил ответить Полякову на его «замещающий жезл» и на предположение о разнице в дислокации русской и литовской души. Вдобавок Крок сказал про Полякова: «Мне лично кажется, он является аморальным типом». Зачем так грубо говорить, зачем это печатать? Возможно, Поляков даже обрадовался поводу повторить все инвективы. Главред «ЛГ» (который в своей газете мог всё) снова написал про «Онегина»:
«Особенно меня задела сцена, где, произнося авторский текст: «Татьяна, русская душою», актёр указует перстом на свой детородный орган. Смело? Не знаю. Тянет на занятия похабщиной? Возможно. Но я воспринял это как откровенную русофобию и написал: г-н Туминас, видимо, полагает, что русская душа помещается не в том месте, где литовская».
Словарный запас у писателя большой. Было «указывает пальцем на свой замещающий жезл», а стало «указует перстом на свой детородный орган» — даже не знаем, что красивше. Но факт: в трёхчасовом шедевре «задела» Полякова одна секунда, один жест; да и не почудилось ли ему?
Заниматься определением места души в человеческом теле — это романтика или богословие, или весьма странное состояние ума. Но как только читаем, что русская душа не там, где литовская, а вдобавок пристёгнут «гражданин Евросоюза» и «русофобия» — мы понимаем, что это политика и разоблачение врага.
Поляков и в этой второй статье добавил этики и политики:
«Может ли современная Россия не интересовать выдающегося литовского режиссёра Римаса Туминаса, гражданина страны, пребывающей с нашим отечеством в непростых геополитических отношениях? Вполне. Он имеет на это право. Имеем ли мы, граждане РФ, право удивляться тому, что наша жизнь по барабану худруку русского государственного академического театра Римасу Туминасу? Тоже имеем право. Более того, мы имеем право такое отношение к нам расценить как профессиональную непригодность».
Профессиональную пригодность Туминаса высоко оценил весь мир. Стоячие овации в Китае, во Франции, в Америке... Всюду его считают русским режиссёром (как Багратиона — русским полководцем; по службе и заслугам, а не по анкете и анализу крови). В чём выразилось равнодушие Туминаса к России и к нашей жизни? Всего лишь в том, что он не пошёл смотреть постановку по пьесе Полякова. Обиду за свой спектакль писатель высказал образно:
«Это же вам не День независимости Литовской Республики в Театре имени Вахтангова с ярмаркой товаров миниатюрной прибалтийской державы. Интересно, если худруком назначат индейца, в фойе появятся вигвамы, а зрителям дадут курнуть трубку мира? Может, всё-таки театральной России лучше прирастать Нечерноземьем и Сибирью?»
Театр — не промышленность, не сельское хозяйство. Театральная Россия всегда прирастала Островским, Чеховым, Булгаковым, Станиславским, Товстоноговым, Эфросом, Смоктуновским, Евстигнеевым, Чуриковой, МХАТом, «Современником», Таганкой. Прирастала талантами и шедеврами, а не географией.
Удачнее всего главный редактор «Литературной газеты» в своей статье ответил директору Театра им. Вахтангова насчёт своей морали: «Крок объявляет, что мои пьесы «на грани приличия», а меня самого, выстоявшего в законном браке сорок один год, именует аморальным типом. Ну, моральный я тип или аморальный, будет решать суд».
Господи, зачем суд? Какой суд добавит алмазу твёрдости, спирту — крепости, а человеку, выстоявшему в законном браке сорок один год, — морали? Да за одну эту формулу стоит дать и литературную премию, и премию Фрейда. Трудно даже решить, что лучше: эта гениальная фраза или заявление «пишу, как Булгаков, Гоголь и Щедрин»? Лев Толстой — собрат по перу и товарищ по несчастью — выстоял в законном браке 48 лет; страшное дело (подробности описаны).
За козлёнка ответишь
Для стороннего наблюдателя (например, следователя) некоторые события могут выглядеть ничем не связанными между собой. Да и вряд ли следователи следят за около-литературно-театральной полемикой; они обучены следить за другими вещами. В театральных делах их интересует уголовщина, то есть деньги (см. дело «Седьмой студии»). Но если расположить внешне ничем не связанные события по времени, то обнаруживается простая закономерность.
Премьера спектакля «Евгений Онегин» состоялась в начале 2013 года; и Поляков (человек театральный, писатель, драматург и пр.) тогда ничего о местонахождении души Лариной Т.Д. не писал, не защищал от балтийской заразы.
Спустя два года Симоновский театр влился в Театр Вахтангова, и прежние спектакли сняли с репертуара. В том числе прекратил существование спектакль «Козлёнок в молоке» по пьесе Юрия Полякова.
Нормальный отец всегда защищает своё детище. Львёнка защищает лев, оленёнка — олень, котёнка — кот, «Козлёнка» защищал Поляков. Начал войну за спасение души Татьяны, опошленную литовцем. Одна за другой в «ЛГ» появлялись статьи главного редактора про порочную деятельность гражданина Евросоюза. О закулисных операциях этой войны Поляков зачем-то рассказал сам в своей газете:
«Я пригласил министра культуры Владимира Мединского на последнего «Козлёнка в молоке» в Театре имени Рубена Симонова. Спектакль шёл 16 лет и был сыгран 560 раз. Министр ответил, что спектакль видел, и удивился: «А разве они не забирают «Козлёнка» себе?» Я сразу ответил министру, что «Литературная газета» не раз критиковала Туминаса, поэтому такое вряд ли возможно. В.Мединский тут же набрал номер г-на Крока и поинтересовался судьбой «Козлёнка».
Внешне — это разговор драматурга с министром. На деле — разговор соавторов. Их связала творческая дружба. Поляков написал пьесу по роману Мединского для МХАТа имени Горького. Соавтор министра — это ближе родного брата.
Спектакли всегда и везде снимают с репертуара. Причины могут быть разные. Постарели или умерли главные исполнители. (Когда умер Высоцкий, Любимов убрал «Гамлета» из репертуара Таганки, хотя спектакль был знаменитый, аншлаговый, и некоторые звёзды театра мечтали и готовились сыграть эту роль.) Бывает, спектакль надоедает и артистам, и публике: все, кто хотели увидеть, — уже увидели, а другие идут неохотно, билеты не продаются…
Но главная (общемировая) причина — старые спектакли вытесняются новыми. Это закон сцены — нет там злого умысла, одна арифметика. Даже если всего четыре премьеры в год, то за 16 лет (срок жизни «Козлёнка») в театре добавилось 60 с лишним спектаклей. Если их все держать в репертуаре, то каждый будет идти два, максимум три раза в год. С такой периодичностью актёры всё будут забывать, придётся каждый раз восстанавливать. А где держать декорации 60 спектаклей? (Недавно из репертуара Театра Вахтангова сняли «Отелло». Шедевр шёл с 2013-го до 2018-го — всего 5 лет. Искренне жаль тех, кто не успел увидеть. Увы, такова театральная жизнь.)
Но драматурги не хотят признавать законы природы, и в том числе — законы театральной природы. Для драматурга снятие спектакля это боль, и не только авторская, но и бухгалтерская, ведь он получает гонорар с каждого сыгранного спектакля.
Вечная тема. Не только квартирный вопрос портит людей, но и гонорарные вопросы. Однажды в СССР важный чиновник Министерства культуры подарил мне письмо поэта Льва Ошанина. Этот документ я бережно храню:
«Министру культуры Узбекистана тов. З.Р.Рахимбабаевой. Уважаемая Зухра Рахимовна! Мне передали, что театр имени Горького снял с репертуара «Ташкентскую легенду». Как это могло случиться? Это спектакль, воспевающий героизм узбекского народа и братство народов СССР, спектакль, полный прекрасной музыки. Я помню, как он принимался зрителями в Ташкенте. Я помню, как его прошлым летом встретил Киев, как восторженно отзывались о нём поэты и драматурги Украины! Пьеса была напечатана в журнале «Театр», вышла стотысячным тиражом в издательстве «Советский писатель». В ближайшие дни выходит долгоиграющая пластинка «Ташкентская легенда».
Зачем понадобилось снимать спектакль? Кому он мешает? Думаю, что справедливо замечание руководителя Союза писателей Узбекистана, а недавно Вашего заместителя У.Р.Умарбекова, что этот спектакль должен быть в репертуаре театра вечно.
Какая злая воля, чья политическая близорукость могли совершить эту акцию? Очень прошу Вас вмешаться. Ещё раз с уважением, Ваш Лев Ошанин, лауреат Государственной премии СССР, член правления Союза писателей СССР и Союза писателей РСФСР, заслуженный работник культуры Узбекистана, профессор Литинститута А.М.Горького. 21 октября 1985 г.».
Вот так и «Козлёнок» должен был бы вечно скакать по Симоновской сцене, но съели его злые волки: директор с подозрительной фамилией Крок и неприкрытый член Евросоюза Туминас.
Какой понятный язык у поэта! «Злая воля», «политическая близорукость», «акция»... Эх, дороги! пыль да туман, холода, тревоги да степной бурьян... За эту песню мы Ошанину готовы всё простить. Стихи, ставшие гениальной песней, он сочинил в 1945-м, когда ему было 33 года. А кляузу узбекскому министру он написал в 73, старый стал. Полякову сейчас под 70.
* * *
Но всё же надо наконец разобраться с замещающим жезлом, душой Татьяны и занятием похабщиной в спектакле «Евгений Онегин» на Вахтанговской сцене.
Премьера состоялась семь лет назад; за эти годы я смотрел раз десять, а то и больше, но ни разу не видел «перста, указующего на орган», и никто не видел (из тех, кто рассказывал или писал).
Если б такую мизансцену поставил Туминас, то это бы видели сотни тысяч зрителей на сотнях представлений «Евгения Онегина». Но видел только Поляков, и, возможно, это было его видение (ударение на первое «е»).
Конечно, всякое бывает; театр — не кино, где снимают дубли, неудачные вырезают, монтируют. Мало ли, может, в тот вечер, когда «Онегина» смотрел Поляков, артиста кто-то куда-то укусил, и он машинально почесался, сам не заметив, что натворил, и как неудачно низкая (буквально) физика совпала с высокой лирикой (Бахтин, Диалектика природы телесного низа). Чесался артист, а отвечать режиссёру? Но возможно, через бессознание писателя на мгновение высунулся средний перст судьбы и попал в самое подходящее место.
Судьба! Почесался ли артист в реальности или (что гораздо вероятнее) прикосновение руки к жезлу произошло в обуреваемом страстями воображении Полякова, и его собственные желания привели к тому, что на сетчатку его глаз спроецировался мираж изнутри мозга, а не реальная картинка снаружи. Человек, который мог сочинить «горсть презервативов», безусловно, фантазёр того широко известного типа, который на вопрос «О чём ты думаешь, глядя на кирпич?» даёт неожиданный, но очень понятный ответ. А на изумлённое «Почему?!» простодушно отвечает: «А я завсегда об них думаю».
Так и вышло. Даже в Крыму Поляков продолжал об этом думать и в который раз завёл старую песню в интервью тамошней газете (через три года после статей в «ЛГ» и пр.):
«Нынче мало театров, которые ставят современные пьесы. Например, в прославленном Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова, который был флагманом советской драматургии, нынче нет ни одной! Я поинтересовался у художественного руководителя Римаса Туминаса: «Вам не интересна современная Россия, как гражданину Евросоюза? Тогда зачем вы работаете в русском театре?».
Это он фантазировал, ибо в репертуаре вахтанговцев тогда современных пьес было полдюжины, а то и больше.
И тут произошло необъяснимое. Корифеи-вахтанговцы наступили на те же грабли. Сочинили коллективное письмо! Оно пошло гулять по интернету, опубликовалось в «МК» и на сайте «Эха Москвы», его пересказывали разные издания — ещё бы! — такие подписи: Народный артист СССР Этуш, Народный артист РФ Князев, Народный артист РФ Маковецкий...
Чёрт знает, зачем они сделали эту глупость? Зачем было в немыслимых масштабах тиражировать бред? Кому какое дело, что наговорил человек в интервью газете «Крымская заря», да и кто в театральном мире слыхал про эту газету? А в результате Поляков немедленно выхватил меч и полетел в кровавый бой. Но, правда, не долетел. Вот как он сам об этом рассказал публике:
«Они (артисты. — А.М.) опубликовали в «Московском комсомольце» открытое письмо, которое подписали достаточно известные солидные люди (это правда, Этуш, Князев и Маковецкий достаточно известны. — А.М.). И вдруг нас всех вызывают в Администрацию Президента. Как раз начался старт президентской гонки последней и оказалось, что практически все участники конфликта — доверенные лица президента. Там говорят: «Вы что, с ума сошли? Это что ж получается: в стане главного кандидата уже переругались все доверенные лица?» («все» это 5 из 500. — А.М.). Меня попросили не печатать мой ответ. А ответ я такой приготовил, что мало не покажется. Он уже был в «Московском комсомольце» набран, стоял в номере, на видном месте. А мне сказали: «Юрий Михайлович, если вы ответите, то тогда уже будет понятно, что это та-а-акой конфликт!». Мы воспитаны партией и комсомолом, люди дисциплинированные, президентская кампания... Конечно, я снял в последний момент из «Московского комсомольца» свой ответ. Но теперь, когда бои избирательные позади, а до транзита власти ещё далеко, я считаю, что я могу это напечатать».
Опять инженер человеческих душ привычно и ловко превращает диспут об искусстве в политику. Да какую! — президентские выборы в опасности, а значит, и Отечество в опасности; и писатель жертвует собой (временно), чтобы не пошатнулись устои государства.
Простите, а как в Администрации президента узнали, что в «МК» будет какой-то кому-то ответ Полякова? Редакция никогда не отправляет туда материалы на согласование, нет такой практики. Им там, что ли, делать нечего? Выдумал или сам пытался согласовать?
Если рассказ писателя принять за правду — тогда надо поверить, что в АП считают, будто ссора между ним и театром могла помешать победе Путина.
Человек явно преувеличивает влияние своих поступков на судьбу России, хочет придать себе побольше веса в глазах слушателей/читателей. Но напрасно он гордится собой: «Мы воспитаны партией и комсомолом, люди дисциплинированные». Картина получилась некрасивая: закулисная возня, унизительная для рассказчика. Ведь получается: ему сказали заткнись, и он заткнулся.
В тюрьму, в тюрьму, в тюрьму!
Уголовное дело «Седьмой студии» было в разгаре; никто не знал: реальный срок получит театральная банда Серебренникова или условный. Именно тогда, в декабре 2019-го, на телеканале «ДеньТВ» (дитя Проханова и газеты «Завтра») Поляков предложил экзотический способ мести за ребёнка-Козлёнка:
«Как противовес Гоголь-Центру, который не оправдал ни доверия власти, ни вложенных в него средств (идеологически не оправдал), — создать противовес, который будет православным, русским и патриотическим. Создать его на базе замечательного Театра имени Вахтангова, где руководитель вообще гражданин Евросоюза — Туминас. Он хороший режиссёр, но если вы хотите обрусить и сделать патриотичным театр, вот возьмите театр, которым руководит гражданин Евросоюза. Там замечательный директор Крок, он бы помог превратить Театр Вахтангова в Вахтангов-Центр, который противостоял бы Гоголь-Центру».
Обрусить Театр Вахтангова? Но он и так русский. Сделать его более патриотическим, чем он есть? Но какой театр вызывает в мире больше любви к России и восхищения? Сделать его православным? Это, что ли, освящать декорации святой водой, как у Рогозина освящают плохолетающие ракеты? Чёрт его знает! — повторим мы в третий раз (Бог троицу любит).
Может, сперва потренироваться в обрусении на спортивных командах, где миллиарды русских денег вбухиваются в иностранных футболистов и пр.? Бунтовал ли герой, когда сборную России тренировали граждане Евросоюза: Гус Хиддинк, Дик Адвокат, Фабио Капелло? Получали они в сотни или в тысячи раз больше, чем Туминас вместе с Кроком, а не принесли и сотой доли такого успеха. А если Поляков посмотрит на совет директоров крупной государственной нефтяной компании России — там голландцы, швейцарцы, американцы, шейхи... Вот бы их обрусить! Или хотя бы их зарплату урезать до миллиона в неделю.
Необычайные идеи и душевные страдания отца «Козлёнка» желаемого отклика не нашли, и тогда Поляков в феврале 2020 попросту обратился с заявлением в следственные органы. Там и про чужие гонорары:
«Учитывая стоимость билетов и оценив валовый сбор, размер авторского гонорара был значительно ниже рассчитываемого. Руководство Театра им. Вахтангова в свою очередь сослалось... что не соответствует действительности. Указанное утверждение не может являться основанием для снижения авторского вознаграждения».
Там и про расходы:
«Также прошу проверить деятельность Театра им. Вахтангова при заключении и выполнении договоров с единственными поставщиками (без объявления конкурентной процедуры): ООО «ТОР-МЕДИА» (ИНН 7701383234), ООО «СК Техстрой» (ИНН 7727747214), (протокол закупки у единственного поставщика №31806527919-01 от 25.05.2018). Примерно за полгода до выполнения указанных работ ООО «СПЕКТОР-СТРОЙ» <...> Помимо этого ООО «СПЕКТОР-СТРОЙ» осуществляло текущей помещений здания театра (так в заявлении писателя. — А.М.) на сумму 6 217 364,79 рублей (протокол закупки у единственного поставщика №31806696032 от 06.07.2018)...
Сам чёрт ногу сломит (мы текст во много раз сократили). Но ведь эта литература для следователей пишется, они её ценят не за стиль. Кончил писатель, как полагается — «без чехлов»:
Учитывая, что Театр им. Вахтангова является государственной организацией и существует за счет бюджетных денежных средств, прошу провести проверку по указанным фактам с целью выявления хищения денежных средств. Приложение: на 47 листах. Подпись: Ю.М.Поляков.
Устали читать эту быль? Пойдите на эротическую фантазию «Хомо эректус», поддержите писателя рублём. В битве за свою пошлятину (и за свои авторские) человек готов посадить художника на скамью подсудимых, но выдаёт свою деятельность за патриотизм. По инструкции Маяковского:
Припомадясь и прикрасясь,
эту гадость вливши в стих,
хочет он марксистский базис
под жакетку подвести.
Если ему повезёт с сообразительными читателями в Следственном комитете, вот будут шикарные новости из зала суда, ток-шоу по ТВ. Пользы Родине будет как от козла молока. А по православному обрусённому (термин Полякова) Вахтангов-Центру будут прыгать козлы, горстями разбрасывая презервативы, и Кси, снимая трусы, строго скажет: «Я без чехлов не работаю».
