— Алексей, насколько мы можем судить из Москвы, с объявлением карантина все съемки в Голливуде остановились. Волна беспорядков, видимо, тоже не способствует возобновлению работы. Какие сейчас в Америке ожидания у людей, связанных с кино?
— Голливуд действительно впервые за свою историю замер, абсолютно все проекты остановлены. Но, несмотря на продолжение карантина и драматические события, происходящие сегодня в Америке, чувствуется, что индустрия потихоньку оживает. Так, например, в последние дни я снова начал получать сцены для проб в новых проектах: продакшны постепенно возвращаются к работе.
— Каким проектам сейчас вы отводите большую часть своего времени? Что для вас на первом месте: музыка или кино?
— Я научился объединять и то и другое: как композитор пишу музыку к фильмам, в которых снимаюсь, а как сценарист и режиссер — пишу, снимаю и монтирую собственные музыкальные клипы. Иметь возможность создавать все самому — огромное преимущество, потому что невероятно трудно объяснить другому человеку, как понимаешь, чувствуешь и видишь это ты. Столкнувшись с такой ситуацией в самом начале своей музыкальной карьеры, я понял, что если хочу, чтобы что-то звучало так, как это слышу я, то сам должен полностью освоить все навыки написания музыки и создания аранжировок. А так как я играю практически на всех музыкальных инструментах, то и записывать их тоже могу сам.
Примерно то же случилось и в кино: на съемочной площадке я непрерывно учился, приставал с вопросами к осветителям, операторам и монтажерам. В результате сегодня я умею не только снимать, но и ставить свет, и монтировать (кроме множества клипов и рекламных роликов на моем счету уже есть полнометражный фильм итальянского производства, в котором я выступил в качестве режиссера монтажа). На сегодняшний день для создания чего бы то ни было мне не нужны никакие посредники между мной и получением творческого результата — абсолютно все я делаю сам.
Это и благословение, и проклятие одновременно: если отвечаешь за создание всего, то это увлекательное путешествие поглощает все твое время. Поэтому в условиях самоизоляции моя жизнь не сильно изменилась: я по-прежнему ежедневно работаю в студии, делаю аранжировки, монтирую, пишу музыку и сценарии. Мой новый, снятый в карантинном Лос-Анджелесе клип на «Lets Stay Home Tonight» взяли в ротацию практически все американские музыкальные каналы. И если раньше, в Америке, как и у нас, было важно определить, кто ты в первую очередь — актер или музыкант, то сейчас этого железного разделения, к счастью, больше не существует.
— Ваша роль в сериале Netflix «Космические войска» — серьезное достижение для российского актера. Как проходил кастинг?
— Не находясь в Голливуде, невозможно понять, насколько трудно получить здесь роль не только русскому, а вообще любому актеру. Малюсенький эпизод с одной фразой в студийном проекте считается огромной, вызывающей большое уважение удачей. Но если актеров на небольшие роли выбирают из сотен претендентов, то на роли приглашенных звезд, особенно если это важная для проекта роль иностранца, как Бобби в «Космических войсках», — иногда из тысяч артистов по всему миру.
Чтобы играть русского в американском кино, русским быть не обязательно, главное — быть не американцем. Пробы обычно проходят в несколько туров: сначала агенты подают анкеты своих артистов. И выбранные актеры снимают свои первые пробы сами — это называется «селф-тейп». По снятым сценам кастинг выбирает, кого пригласить на очные пробы, часто уже в присутствии продюсеров, иногда — режиссера. И только после этого делается выбор.
Чем крупнее проект, тем меньше вы получаете информации о сюжете и своем потенциальном герое; читать сценарий на первых стадиях проб вам никто не дает. «Самопробы» — это всегда своего рода рулетка, особенно для актера русской школы, который может сыграть любую сцену с множеством принципиально разных трактовок. Но на фазе отбора это никого там не интересует: все должно просто совпасть. Самое забавное, что при огромном количестве проб, которые я наснимал за эти годы — я пробовался даже на роль Джонни Кэша, — в оба больших американских проекта меня утвердили сразу после присланных «самопроб».
— Какие у вас остались впечатления от съемок? Голливуд — это по-прежнему другая планета, или сейчас российская индустрия сериалов тоже вышла на достойный уровень?
— «Космические войска» — второй мой крупный студийный проект: до этого я снялся в одной из основных ролей третьего и четвертого сезонов популярного американского сериала «UnREAL», где сыграл звезду балета на последней стадии саморазрушения.
Тогда меня поразило, что они снимают каждую серию в строгой хронологии — как в сценарии, а не по объектам, как у нас. И, например, сцену у бассейна, которую у нас перенесли бы на конец съемок — в мае, там снимали в феврале. Дело было в Канаде, и мы с моими американскими коллегами-актерами в кадре при минусовой температуре «загорали» у бассейна — только потому, что в сценарии сцена была прописана именно в этой серии. Я, честно говоря, с трудом себе представляю, чтобы такое было возможно у нас. Но там — это твоя работа, иди и делай.
Съемки в Голливуде — это в первую очередь жесткая дисциплина и точная специализация: каждый знает до мелочей, за что отвечает. И никто не имеет права никому ни в чем «помогать» — каждый занят только своим непосредственным делом.
Ну и главное, пожалуй, отличие — в американском кино не существует нашей классической кинокоманды: «Тишина на площадке!!!» Здесь и на натурных съемках, и в павильоне не только во время дублей, но и в паузах между ними стоит полная тишина.
— В России вы уже состоявшийся актер и музыкант. Что вами двигало, когда вы решили переехать в Америку и начать все с нуля?
— Я не уезжал в Америку — я просто сейчас там работаю. Артисты, как цыгане, кочуют из страны в страну, из города в город, из проекта в проект…
Впервые в Лос-Анджелес я приехал в 2011 году, подписав контракт с крупнейшим на тот момент музыкальным продюсером RedOne, и, конечно, это было непростым решением. Без всякого знания языка приехать в другую страну, в совершенно неизвестную мне жизнь и менталитет, где нужно начинать все с нуля… Но мне было всего 23, я только что победил в ледовом проекте, начав его, не умея стоять на коньках, и тогда мне все казалось возможным — впрочем, как и сейчас. Моя команда и моя семья меня всегда и во всем поддерживали, так что дело оставалось за малым: выучить язык, понять этот новый, сильно отличающийся от нашего мир и попробовать чего-то добиться там.
А что мною двигало? Тут все просто. Я учился в Школе-студии МХАТ на втором курсе, непрерывно снимался в кино и сериалах, к которым писал саундтреки. Я неплохо зарабатывал и мог примерно расписать свои следующие десять лет жизни. Но когда появился шанс поднять планку и достичь чего-то большего, я сразу за него ухватился.
Тогда авария и обширный инсульт не позволили мне осуществить задуманное: полупарализованный инвалид американской музыкальной индустрии был не нужен. Но, согласитесь, каждый, кто отказывался от шанса шагнуть в неизвестность и узнать, что жизнь приготовила на том пути, спустя много лет всегда будет помнить о моменте, когда все могло измениться. Я знаю точно: какой была бы моя жизнь сейчас, если бы тогда я не решился. И знаю, какой интересной может быть жизнь любого человека, если он не будет бояться преград и перемен.
— В «Космических войсках» вы играете вместе со Стивом Кареллом и Джоном Малковичем. Были ли моменты на съемочной площадке, которые вас удивили или изрядно впечатлили?
— Моя первая сцена в первый же съемочный день была со Стивом Кареллом, и это была сцена на двоих. Получаешь колоссальный опыт, когда наблюдаешь, как работает Карелл, потому что он высочайший профессионал комедийного жанра. Очень интересно видеть, как с каждым следующим дублем он меняет рисунок и начинает добавлять маленькие детали к сцене и к своему персонажу, что позволяет и мне реагировать, и отыгрывать по-другому. А как продюсер Стив был предельно открыт для всех моих предложений, что на подобных проектах большая редкость.
Очень ждал сцены, где будут они оба, — это было особенно интересно. У Малковича совершенно другой подход: он очень скрупулезно готовится к роли, всегда со сценарием, делает массу пометок и в кадре предельно точен в каждом дубле.
Общаться с Малковичем и вовсе одно удовольствие: он обожает русскую литературу, это глубочайший, невероятно образованный и начитанный человек. Мы много времени проводили в ожидании своих сцен, много разговаривали. Мне было интересно узнать, как он относится к одиночеству. Он рассказывал, что никогда не страдал, всегда использовал время, чтобы учиться чему-то новому. Малкович для меня — пример человека, который умеет концентрироваться не распыляясь.
— У Голливуда есть и оборотная сторона медали, о чем говорили как российские актеры, снимавшиеся в Америке, так и их американские коллеги. Успели ли вы заметить какие-то не самые приятные составляющие работы в американской киноиндустрии?
— Это всего лишь другой менталитет. Другое воспитание. Другие мультфильмы в детстве… Год назад я сидел в компании американцев у костра на берегу океана, и в какой-то момент один из гостей взял гитару и начал петь. Знаете, что он пел? Я бы с радостью вам сказал, но никогда в жизни не слышал этой песни, а все люди вокруг начали ему подпевать.
Здесь не хуже и не лучше, чем в любой другой стране мира, просто по-другому. Как в условиях жизни, так и в работе есть другая сторона медали. Здесь нельзя допускать никаких шуток ниже пояса, и вообще с юмором на любые темы нужно быть аккуратнее. Даже просто комплимент девушке по поводу ее внешности, а не профессионализма, может быть воспринят как домогательство.
Для того чтобы здесь работать, нужно знать историю страны и индустрии, в которой собираешься состояться. Чтобы понимать людей, нужно знать, как они к этому пришли.
— Как устроен ваш быт в Лос-Анджелесе? Появились ли у вас новые привычки?
— Мой быт не менялся уже множество лет, вне зависимости от страны проживания. Если я не на съемках, а дома, то редко готовлю еду, провожу много времени, продумывая новый сценарий или музыку. Стараюсь ежедневно выделять время на спорт, но предпочитаю писать музыку в своей домашней студии, нежели то же самое время потратить на поднимание и опускание железа. Часто засиживаюсь допоздна, изредка смотрю новые фильмы или сериалы.
Жизнь в Лос-Анджелесе снаружи — один в один, как на картинках из кино. Она другая внутри.
Я думаю, единственная новая привычка, многократно усиленная карантином, которая у меня появилась, — это привычка быть одному. Но уверен, что, когда встречу девушку, с которой мне будет интереснее, чем наедине с собой, я с удовольствием шагну в это новое путешествие, как когда-то шагнул в самолет, чтобы пересечь Атлантический океан и начать новую страницу своей жизни и работы в неизвестной мне стране.
