В постановлении, в частности, говорится: «Разрешить федеральным органам исполнительной власти, осуществляющим функции и полномочия учредителя в отношении федеральных государственных учреждений культуры, в которые приостановлен допуск посетителей, в текущем финансовом году изменение допустимых (возможных) отклонений в процентах (абсолютных величинах) от установленных значений показателей качества и объема в отношении отдельной государственной услуги (работа) либо общее допустимое отклонение — в отношении государственного задания или его части».
Несмотря на всю сложность формулировки, постановление это исключительной важности, где ключевое слово для понимания сути документа — госзадание. То есть этот документ дает право учредителю — министерству, департаменту культуры или другому органу — в связи с эпидемией (внимание!!!) изменять параметры государственного задания.
Скажем, театр или музей, получивший от своего учредителя определенный бюджет на год, должен был точно в срок выполнить определенное госзадание: выпустить столько-то премьер, организовать и провести определенное количество выставок (концертные организации — концертов или гастролей), принять столько-то зрителей. Таковы были, есть и будут взаимоотношения учреждений культуры со своими учредителями.
Эти взаимоотношения были по любви, когда госзадание выполнялось, или с разборками при несоблюдении обязательств со стороны творческих организаций. Причем у каждого строго определен свой норматив этого задания.
Но кто ж знал, что пандемия жестко порушит все планы: сорвет гастроли, закроет для зрителей театры и музеи, не позволит открыться фестивалям и выставкам, прикроет престижные биеннале, которые специалисты готовили, может, и год. И как теперь отчитываться за полученные деньги, если билеты никуда и никому не продаются? И деньги идут не в кассу театров, музеев и т.д., а напротив — утекают из нее обратно к зрителям, которые требуют вернуть их за неполученные удовольствия.
— За первую неделю мы отдали зрителям деньги только за электронные билеты, которые они купили в Интернете на наши спектакли, — порядка 30 миллионов, — говорит директор Вахтанговского театра Кирилл Крок. — И еще 20 миллионов надо вернуть тем, кто приобретал билеты в кассе. К слову, не все учреждения, как Вахтанговский, в состоянии вернуть деньги за билеты. Поэтому это постановление я оцениваю как очень своевременную помощь нам всем, и оно принципиально меняет прежнее положение дел. Своевременную — еще и потому, что в регионах (коллеги жалуются), чиновники призывают театры сейчас уйти в отпуск, а летом, в июне или в июле, открыться для публики. Так могут говорить люди, которые не видят реалий: какой июль после массового карантина! Люди еще долго будут бояться собираться в общих местах. И потом: кто летом пойдет в театр, когда отпуска?.. Мне хотелось бы верить, что чиновники на местах будут помогать своим учреждениям культуры, а не снимать с них деньги за невыполнение госзаданий, станут корректировать их.
— Но есть такое мнение у некоторых ваших коллег, что вирус и карантин пойдут во благо: быстрее закроются театры (мы говорим только о них), куда зритель и до пандемии не ходил. Таким образом и без давления сверху помрут. Как вам такое?
— Хочется, чтобы было больше хороших театров. Но вопрос: а судьи кто? Если полный зал, я считаю, такие театры достойны поддержки. Я не за закрытие: если пустой зал — надо не закрывать, а что-то срочно менять. Приглашать молодую творческую команду и не ждать, пока кризис прихлопнет театр.
— Лучшее развитие событий — когда ваш театр сможет открыться?
— В лучшем случае это вторая половина мая — причем только на Новой сцене, так как историческая встанет на ремонт уже с 10 апреля. Но надо быть реалистами: зрителя можно ждать не раньше чем через месяц после продления карантина.
Сейчас я вижу две опасности для нас, да и для всех. Первая: полугодовая пауза. И вторая: за этим вирусом придет большой экономический кризис. У людей упадут доходы, ожидаемо повышение цен на продукты первой необходимости. Так что для нас это самый большой вызов — чтобы зритель пошел.
