«МТ» до сих пор удивляют поклонников необычными сценическими решениями. Как, например, на программе «Вечерний чай» несколько лет назад, когда традиционному видеоэкрану за спинами музыканты предпочли зеркальную пластину, подвешенную под углом к потолку, в которой они отражались во время шоу. В последнем клипе «Всходы» лидер команды предстает перед зрителями в черном костюме, широкополой шляпе, покрытый черным тюлем, с удлиненными вампирскими зубами и с фольгой на ухе. «Что ты хочешь, то получишь — не переживай», — улыбается Илья. Поклонники и так знают: впереди еще много интересного. «ЗД» поговорила с артистом о творческой символике, условности формата и о том, как песни «недопонятого формата» могут превратиться в «стандарт качества».
- Необычные, яркие юбилеи уже, кажется, стали традицией для «Мумий Тролля». Очень красивая история была несколько лет назад в связи с празднованием 20-летия альбома «Морская». Буквально недавно — перед Новым годом — вы отметили юбилей песни «С Новым годом, крошка!». Являются ли для вас круглые даты неким символом, рубежом? Почему вам так важно обращать на них внимание?
- Для таких, как «Мумий Тролль» (то есть бегущих в свое время «впереди паровоза»), подобные юбилеи оказываются хорошим поводом для того, чтобы, с одной стороны, убедиться в собственной «нетленности». Потому что если спустя несколько десятков лет песни превращаются из «недопонятого формата» в уважаемый несколькими поколениями стандарт качества, то это только подтверждает: старания были оправданны. Но, с другой стороны, для публики это еще и важное событие, когда слушатели, вместо того чтобы забыться в ностальгии, начинают понимать, что открывают любимые песни заодно вместе с новой публикой, и себя заново…
- Продолжая тему символики, стало ли для вас знаковым событием, что «Точно Ртуть Алоэ» был назван первым альбомом нового тысячелетия?
- Как сам корабль назовешь, так он дальше и поплывет (смеется). Наверняка выходили альбомы и весь январь 2000 года, но тут мы проложили дорогу начинающим в то время PR-агентствам, которые не имели никакого опыта по работе с музыкантами, дали им идею громких заголовков на будущее (так они с ней и подзастряли). А вообще, мне нравится визуальная магия цифр, я люблю красивые даты, и мы не раз приурочивали к ним релизы альбомов. Чтобы самим было легче вспомнить дела минувших дней.
- Вы всегда удивляли своего слушателя и зрителя чем-то новым, неординарным, и в этом смысле пластинка была совершенно не похожей на то, что было в дискографии «до». Решение выпустить такую работу было скорее импульсивным или все-таки взвешенным, продуманным?
- Я не ставлю «удивление» в задачу. Поверьте мне. Я просто записываю альбомы в соответствии с обстоятельствами и собственными интересами. «Точно Ртуть Алоэ» был третьим по счету студийным альбомом, записанным после успеха «Морской». При этом — первой пластинкой, записанной именно концертным составом группы, сложившимся за пару лет гастролей. Все песни я писал в автобусах, поездах и гостиницах именно во время первого, растянувшегося на пару лет «безумного» тура. К этому добавилось не только мое увлечение классической пекинской оперой, но и впечатление от наших первых выступлений в Японии, позволившее окунуться в незнакомый мир японского рока наяву. Добавьте к этому заработанную к тому времени возможность записываться в одной из лучших студий мира — у Питера Габриэля, полную свободу в выборе музыкальной фактуры, сновавшую перед окнами Кайли Миноуг… В общем, было чему самим удивляться. Как итог — и закономерное удивление слушателей.
- Клип «Невеста» был снят в стиле поп-арт, на тот момент еще абсолютно не раскрученном в России, более того, воспринимавшемся частью зрителей, возможно, даже настороженно, как нечто дикое. Как вы думаете, за счет чего вам, используя непривычные для массовой публики методы, удавалось не просто привлечь ее внимание, а удержать его и получать очень стабильный позитивный фидбэк?
- «Невеста» остается редким для наших краев примером, когда по-настоящему художественный замысел режиссера (Виктора Вилкса) не только совпадал с креативными требованиями артиста, но и получил достойное воплощение. Последующая экспозиция клипа в стенах Музея современного искусства в Швеции была для меня гораздо более неожиданной, чем обсуждения «злобными зрителями» или вроде того. К тому времени становилось ясно, что работа с понимающими тебя единомышленниками приносит настоящее удовлетворение и результат, который остается «на века».
- Презентация другого клипа — «Карнавала.нет» — состоялась под Новый год. И в контексте этого дня она стала такой песней-перевертышем. Планировали ли вы изначально, записывая ее, приурочить выход к празднику? Или все получилось спонтанно?
- Мы снимали клип в самом конце декабря, можно сказать — на скорую руку; режиссер абсолютно не врубался в visual key-стилистику, которой мне хотелось наполнить клип. Но изначально выпускающей компанией планировалось, что клип в любом его виде покажут по телевизору в новогоднюю ночь-2000. У них были хорошие отношения с телеканалом. Насколько я помню, его руководителю эта нестандартная идея тоже нравилась. Но 31-го он отменил премьеру, объяснив это тем, что у телевидения есть «сообщения поважнее» (о том, что Борис Ельцин уходит в отставку и назначает преемником Владимира Путина). Поэтому хоть клип и получился «самодеятельным» и совсем не стильным, но песня запомнилась хорошо… Карнавала не будет!
- До «Мумий Тролля» синглы перед выходом полноценных альбомов в России не выпускал никто. Чувствовали ли вы в тот момент, что это станет в будущем неким трендом?
- Тогда мне это просто казалось правильным решением для увеличения продаж физических носителей, с которых мы должны были получать гонорары. Это ведь был международный опыт в шоу-бизнесе. Идея не оправдалась в российских реалиях: мы тратили на выпуск больше средств, чем люди покупали дисков. Даже ярые поклонники предпочитали пиратские копии. Но культурным и художественным экспериментом проект стал по праву. Каждый сингл сопровождался своим визуальным решением, некоммерческими ремиксами, новыми песнями. Теперь это коллекционные вещи.
- Сегодня, наоборот, многие артисты полностью отказываются от записи полноценных пластинок. Важны ли еще для вас эпичные, развернутые работы? Или есть вероятность, что в будущем вы тоже перейдете исключительно к выпуску композиций потреково?
- Я всегда говорю, что каждый альбом — это своеобразный аудиодневник, отражающий нас сегодняшних и окружающую реальность; это мой способ общаться с миром и фиксировать его изменения. Среди наших поклонников много аудиофилов и коллекционеров, которым хотелось бы иметь в домашней коллекции наши альбомы. И на CD, и на виниле мы выпускали лимитированные тиражи «Морской» и «Икры», это 100%-ный аналоговый продукт, записанный на матрицу прямо с оригинальной ленты. Все пластинки были раскуплены. Мне нравится слушать концептуальные работы, но везде есть свои детали. Практика онлайн-синглов без альбомов — примета времени. При доступности любого контента в Интернете найдется всегда и свой слушатель. Мне хочется в это верить.
- Есть ли, на ваш взгляд, нечто объединяющее японский рок 90-х и глэм-рок 70-х — направления, которые, насколько я знаю, вдохновили вас на создание альбома «Точно ртуть алоэ»?
- Да, конечно. Японские музыканты, в большинстве своем — музыкально образованные и чересчур техничные, черпали эмоциональное вдохновение именно из 70-х. А западные рокеры (Боуи, Queen, Kiss), будучи на гастролях в Японии, впечатлялись местными традициями. Так происходил культурный обмен. Основоположники жанра типа X-Japan (а я хорошо знаком с Йошики Хаяши, поэтому знаю историю из первых уст) не были востребованы за пределами своей страны в то время. Но с распространением культуры аниме и появлением таких любителей японской экзотики, как «Мумий Тролль», в других странах несколько десятков лет спустя японский рок вырос в самостоятельный жанр. Есть о чем задуматься, да?
- Вы упомянули Дэвида Боуи. Можно ли говорить о влиянии на вас на тот момент его энергетики?
- Я могу назвать Боуи одним из своих любимых артистов, мне нравятся почти все его альбомы. И удивительная способность органично чувствовать себя в разных стилях, образах и при этом совершенно спокойно расставаться с ними, заново себя «придумывая». Хотя на тот момент меня, честно говоря, не очень впечатляли его опыты с индустриальной музыкой и драм-н-бэйсом.
- Если говорить о японском роке, о восточной музыке в целом, она всегда очень ярко была представлена на фестивале V-ROX. Как вам кажется, насколько она самобытна? Оторвана ли от мировой музыкальной культуры? Или все зависит от конкретного исполнителя, стиля, в котором он играет?
- Для себя — и как музыканта, и как куратора фестиваля V-ROX — я нахожу большой интерес в том, что происходит в музыкальной индустрии стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Там есть свои стадионные звезды и свои кумиры, которые становятся глобальными (известный в России феномен K-pop — этому подтверждение), своя индустрия развлечений, не уступающая по объемам отечественной газо- и петроэкономике. При этом благодаря успехам азиатской экономики становятся востребованными и совершенно андеграундные по нашим меркам жанры. Собственно, кто оторван сейчас от мировых процессов, так это как раз «наше дальневосточное», и самое печальное, что ничего знакового в этой оторванности (как, например, случилось в 80-е с «нефилармоническим» роком) не появляется.
