Постановка станет отправной точкой, или первым годом в ретроспективном фестивале СТИ. Всего их 15 — спектаклей, правда, на один больше. Зато каждый олицетворяет вершину сезонной работы театра. 14 лет назад «Захудалый род» собрал урожай наград (три «Золотые маски» за «Лучший спектакль малой формы», «Лучшую работу режиссера» — и специальную премию исполнительнице главной роли Марии Шашловой) и был с восторгом принят не только зрителями, но и критиками. Тогда вчерашние студенты достойно заявили о себе всей театральной Москве не без помощи будущего художественного руководителя СТИ Сергея Женовача. И сейчас публика с благодарностью пришла посмотреть уже на самостоятельных артистов.
Зал переполнен. Люди сидят на приставных стульях, в оконных проемах. Сидели бы и на полу, если бы разрешили. Кто-то шепотом спрашивает, сохранился ли состав. «Все артисты остались прежними, за исключением Марфы Горвиц», — сверяется с программкой зрительница. Еще Елизавета Кондакова ввелась на роль княжны Анастасии Львовны, девку Ксению Матвеевну теперь играет Екатерина Копылова, а графиню Хотетову — Татьяна Галицкая.
На сцене — портретная галерея рода Протозановых. Двухметровые рамки всевозможных форм (круглые, овальные, прямоугольные) стоят, как трафарет в человеческую величину. И оживают, конечно, только с появлением в ней артистов. Молодое поколение наверняка вспомнит чудную придумку писательницы Джоан Роулинг в «Гарри Поттере». Там каждая картина живая, а ее персонажи то сидят на положенных местах, то уходят из рамки за ненадобностью. Так и герои спектакля сначала появляются в освещенном проеме, а затем рассказывают свою роль в истории захудалого княжеского рода, меняя картинные рамы и собственные судьбы.
Спектакль идет почти четыре часа. В нем нет никакой суеты, и смотреть его удивительно легко, как и читать Лескова. Нашим проводником становится княжна Вера Дмитриевна (Анна Рудь). Она же, в длинном черном платье и с помятой книжкой в руках, начинает читать историю своей семьи: о бабушке, которую помнит, и о дедушке, которого никогда не видела.
Лишь речь заходит о главных героях, как они тут же появляются в рамках. Юная бабушка Варвара Никаноровна (Мария Шашлова) и влюбленный в нее пылкий дедушка Лев Львович (Александр Суворов) смешно принимают портретные позы и говорят о себе в третьем лице. Но стоит только уйти от этой иронической картинности, как перед зрителем во всей красоте и стати предстает прекрасная женщина, верная, прямая и чистая. Она рано овдовела, потеряв мужа в Отечественной войне, но осталась верна не только погибшему супругу, но и своим независимым суждениям.
В русоволосой скуластой Варваре Никаноровне нет ничего искусственного — только природное благородство, соединенное с решительностью и прямодушием. Впрочем, такая точность изображения читается во всех действующих лицах. Они насыщенные и живые, несмотря на преобладающий черный цвет в оформлении постановки.
Постановочная команда как будто умышленно приглушает все эмоции на сцене, лишь изредка освещая нужные акценты — человека или поступок. В голове автоматически работает затвор фотоаппарата. Щелк — вырывающийся из объятий смерти князь (Александр Суворов) обнимает разбитую жизненными передрягами супругу; щелк — раздраженная материнским присмотром дочь (Татьяна Волкова), торопливо сбегает замуж; щелк — укрепленный ежедневным трудом княжны род Протозановых рассыпается на глазах у зрителей. Он собирается лишь в финале для единой семейной фотокарточки, оставив зрителя с главной мыслью романа Лескова. Род приходит — род уходит, земля же пребывает вовеки.
