— Виктор, насколько ты знаком с театром «Современник» в его нынешнем состоянии — репертуар, актеры — и приходилось ли с кем-то из них работать?
— Знакомлюсь я долго. С тех пор как впервые Галина Борисовна сделала мне предложение подумать о спектакле для труппы, прошло несколько лет. Время же истекло быстро, и я не успел. Вот теперь самостоятельно придется продолжить это важное поручение-знакомство. Да, в этом театре есть для меня близкие и дорогие люди.
— Мне известно, что еще при жизни Галины Борисовны Волчек с тобой велись переговоры о твоей возможной постановке в сезоне 2020/21. Что это должна была быть за работа и состоится ли она теперь?
— «Хрестоматия» — это работа, которую мы сочиняли вместе с драматургом Михаилом Дурненковым специально для «Современника». В ней должны были быть заняты актеры разных поколений. Все планировали на вторую половину этого сезона, запустить не успели. Теперь же мне нужно думать о других, кто придет и начнет репетировать с труппой... Про себя — в последнюю очередь, сейчас важнее присмотреться, прислушаться, прикоснуться…
— Галина Борисовна Волчек… Что-то или, может, кто-то вас связывает в жизни?
— Наша связь — это время, конкретные люди и события. Встречи и разговоры о театре, мечты и фантазии о будущем спектакле. Сама идея театра, родившегося из студии. Никогда не мог понять, за что мне такая снисходительная милость и внимание со стороны этой знаменитой, сильной женщины. Всегда дорожил возможностью побыть рядом с нею, в лучах ее великодушного тепла и любви.
— В связи с назначением в «Современник», ты останешься в Центре Мейерхольда? Будешь совмещать или оставишь его?
— За последние годы нам удалось создать мощный научно-исследовательский центр, занимающийся изучением современного театра — театра будущего. Сегодня в ЦИМе работает мощная, слаженная команда, жизнь расписана и распланирована на год вперед и может свободно идти своим чередом без моего ежедневного участия. До конца сезона, надеюсь, закончим строительство и произойдет открытие уникальной новой сцены-трансформера. Мой партнер и коллега Елена Ковальская примет на себя основную «административную ответственность». Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество будет для всех полезно и плодотворно. И конечно же, «Современник» теперь — наиважнейшая тема нового пути.
— Если ты согласился возглавить «Современник», значит, у тебя есть что предложить труппе, есть план. Первая твоя постановка в театре Волчек — что это может быть и когда начнешь?
— Все произошло трагически быстро. Для меня это почти такая же неожиданность, как и для всех. Никаких программ. Пусть пройдет время, нужно вглядеться, вслушаться, вдуматься, влюбиться... «Современник» — особенное место в истории нашего театра, место невероятного притяжения и силы. Тут есть какой-то секрет. Создатели этого театра — та легендарная семерка — конечно же, строили свой «идеальный театр» — театр одухотворенных, опаленных любовью людей. Тут мне не одному придется работать — компания важнее.
— Театру «Ленком» уже присвоено имя Марка Захарова. Ты «за» или «против», чтобы «Современник» носил имя Галины Волчек, которая без малого 50 лет (как и Захаров) удерживала «Современник» среди лидеров столичных театров? Или этого не стоит делать?
— Если бы все страны мира называли именами их великих деятелей, то нам бы не хватило места для простого собственного имени. Ведь «Современник» и есть «Современник», а Галина Борисовна Волчек есть и останется для многих той великой силой, «женщиной-строителем», символом легендарного театрального переворота ХХ века. «Современник» — это особая порода людей, это имя собственное!
— 9 января состоится официальное представление тебя в качестве худрука «Современника». Уже знаешь то ГЛАВНОЕ, что ты скажешь труппе?
— Во-первых, хорошо, что 9 января не воскресенье! И вот так и скажу: давайте попробуем вместе! Горевать и радоваться, МЕЧТАТЬ и строить! Что тут рассуждать, все знают: идеальный театр — это компания. А то, что сложно будет всем, и мне в том числе, после такого долгого и блистательного руководства, обсуждать не стоит. «Дело надо делать!» — говорил другой знаменитый современниковец, у которого я имел счастливую возможность многие годы учиться, Олег Табаков.
— И все-таки... твое мнение: может, не стоило так быстро-быстро объявлять о твоем назначении, а деликатно выдержать паузу после похорон? А то вышло так неуклюже и некрасиво… Суток не прошло с момента погребения... Ты мог сказать свое слово, типа: давайте подождем, раз есть решение… зачем так спешить, нас неправильно поймут… И действительно — тотальное непонимание и осуждение, и тут ты крайний, хотя не ты же сам себя назначал.
— Денис Евстигнеев, человек чуткий, умный и ироничный, сказал: «Это совершенно разные категории — дух и кабинет, жизнь ни на минуту не должна остановиться... все продолжается... нечего бояться». Духовное, если оно на самом деле духовное, всегда остается таковым. Учреждение же останется учреждением. А скорбь и память — без слов.
