Искусство, пожалуй, одна из действительно движущих сил планеты. По-другому не объяснить, что могло вытащить десятки семей с детьми в воскресенье вечером из теплого дома в Царицынский лес. Надеюсь, все же оно, а не бесплатный вход в музей, которым обычно сопровождаются подобные акции. Тем не менее, всех добравшихся ждало не только эстетическое насыщение художественным замыслом, но и удивительное путешествие в знакомое многим время всеуплотняющих коммуналок и обогревающих буржуек. Мало кто знает, но в трехэтажном Хлебном доме, построенном Василием Баженовым в конце XVIII века для царских поваров, еще каких-то 50 лет назад был многоквартирный дом. До 1970 года под дворцовыми сводами проживало более 1000 человек. Эта историческая деталь и стала центром арт-проекта «Великая коммуналка», созданного куратором Марией Москвичевой.
В кирпичном углу между лестничными сводами приютилась саунд-арт-инсталляция «Уплотнение» художников Максима Татаринцева и Екатерины Игошиной. Сам объект — это типичный советский вещевой шкаф на маленьких резных ножках, а в нем 17 разноцветных старых чемоданов, сложенных друг на друга и скованных одной историей. Так ведь и жили: в тесноте, да не в обиде, сплетничали о житейском на общей кухне, женились, рожали детей. Но об этом рассказывают уже сами чемоданы, точнее, голоса поселившихся в них людей. Они принадлежат реальным жителям этих коммуналок, которых отыскали искусствоведы несколько лет назад. Сейчас многим далеко за 80, поэтому ни возможности, ни сил прийти на выставку у них не было.
Но пришел Леонид Викторович Мещеряков, живший неподалеку от дворцовой коммуналки, но плотно друживший с ее обитателями.
— Отопление было дровяное, воду брали на улице из колонки, туалет тоже на улице стоял. Жили себе и жили. В основном простые люди. Вон то круглое окно на втором этаже… это была комната сапожника, где он жил вместе с сыном Николаем, — рассказывает Леонид Викторович. — Мы с вами сейчас в тепле сидим, под крышей, а раньше тут земля была и только небо над головой. Дождь, снег, разбитые окна… Ни о какой царственности и говорить нечего.
Получается, зрители гуляют во дворе дома и смотрят на те самые окна, где когда-то можно было увидеть тени мечущихся квартирантов. Сейчас там кабинеты сотрудников музея-заповедника и выставочные залы, но авторы «Великой коммуналки» напомнили о правде посредством вымысла. Например, юная художница с голубыми волосами Софья Гражевич повесила между окон бельевую веревку с сохнущими простынями и пеленками (кстати, в некоторых из них кутали самого куратора проекта) — как символ советского времени, и украсила стекла метровыми картонными одеждами. Угловатые и геометричные костюмы, штаны, рубашки — это современная рефлексия на работы гуру пролетарской моды художницы-авангардистки Варвары Степановой. Вот тебе и проза жизни, трансформировавшаяся в «Прозодежду».
Тем временем на Верхнем Царицынском пруду проходило наглядное доказательство знаменитой фразы «паблик-арт не для слабаков». На двухметровом белом плоту дрейфовал по волнам маленький принц. Не проекция, не картон, а настоящий актер Иван Горячев в пледе и с фонарем на лбу в течение получаса искал «выход» из арт-объекта художницы Марины Звягинцевой.
На создание инсталляции — открытой красной двери и такого же цвета стула перед ней — художницу вдохновила повесть Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц», поэтому логично было закончить 4-месячное плавание философского плота именно таким перформансом. К тому же за время плавания он успел собрать десятки царицынских жителей, вездесущих уток, и стать для них своеобразной коммуналкой.
