— У ГИТИСа очень большой опыт обучения иностранных студентов, в том числе европейских, на своей территории. Зачем производить смену этих территориальных полюсов?
— Театр — это не только территория образования, но и территория бизнеса. Сегодня, если ты каждую секунду не напоминаешь о себе, то тонешь. На данный момент рынок театральных образовательных услуг во Франции почти полностью монополизирован американцами, которые преподают систему Станиславского. То есть вся система русского психологического театра, которая преподается во Франции, преподносится через третьи и четвертые руки. В это же время многие из нынешних мастеров ГИТИСа — ученики Марии Кнебель, а она — самого Станиславского.
Поэтому, конечно же, нам очень важно выйти на этот рынок. Это почти то же самое, что и любая борьба за рынки сбыта. И ничего оскорбительного я в этом не вижу. Есть еще один очень важный момент. Мы выходим именно на рынок образовательных услуг. То есть предлагаем не нефть и газ, а интеллектуальный труд.
— Я правильно понимаю, что непосредственно ГИТИС предложил сотрудничество парижскому театру «Аталант»?
— Нет, это была совместная идея. Для меня очень важно сегодня заниматься такой активной экспансией на самые разные иностранные территории. Например, в декабре запланированы три выставки и большой концерт нашего факультета музыкального театра в Барселоне. И одновременно я встречусь с ректором и проректором Национального театрального института Каталонии, где мы планируем обсудить следующие проекты ГИТИСа.
— Такую же выездную школу?
— Нет, в основном это будет деятельность другого рода. А подобную парижской мы проведем в Лондоне летом 2020-го. Параллельно планируем еще одну школу, посвященную русской опере, вместе с Дмитрием Бертманом. Ее мы хотим провести в Москве в следующем году.
— Давайте тогда более предметно поговорим о ближайшей школе. Это будут практические классы или теоретические лекции?
— Это будут практические классы. И я надеюсь, что они приведут к какому-то конкретному показу для парижской публики. Хотя он не является заранее гарантированной целью этих двух недель стажировки. Стоит добавить, что это работа для профессиональных актеров и режиссеров. Там был отбор. Без сумасшедшего конкурса, но все же. Честно говоря, у ГИТИСа уже был опыт преподавания во Франции в конце 90-х годов. Тогда насчитывалось порядка 1500 слушателей. Конечно, если у нас получится так же, мы будем очень рады.
— Сколько раз в неделю будут проходить занятия?
— Каждый день по 6 часов. То есть на две недели можно прямо выпасть из жизни.
— До ГИТИСа кто-то делал подобные выездные школы?
— Во Франции? Не знаю. Там регулярно кто-то организует что-то подобное. Но в отличие от всякой коммерческой деятельности отдельно взятого артиста мы гарантируем качество нашей методики.
— Теперь эта деятельность будет постоянным явлением в Париже?
— Посмотрим, как пойдет. У нас есть уже достаточное количество желающих, чтобы провести вторую такую же школу. Но для нас пока важно провести первую, собрать отзывы и понять, что мы сделали хорошо, а что плохо.
— Почему Европа так заинтересована в русской театральной школе?
— Мир театра интересен сам по себе, и людям нравится учиться. Кроме того, в отличие от России в Европе уже давно сложилось представление о том, что учиться можно и нужно всю жизнь. В особенности актерскому делу.
