Их часто цитируют. Они, как и сам товарищ Сухов, стали частью народной жизни, чем-то фольклорным, вошли в анекдоты и компьютерные игры. Пишет красноармеец, как песню сказывает: «А еще хочу приписать для вас, Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то вы там сейчас? Какие нынче заботы? С покосом управились или как? Должно быть, травы в этом году богатые. Ну да недолго разлуке нашей тянуться. Еще маленько подсоблю группе товарищей, кое-какие делишки улажу и к вам подамся, бесценная Катерина Матвевна», «А еще скажу вам, разлюбезная Катерина Матвевна, что являетесь вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда вам требуется, или по делу какому, даже сказать затрудняюсь... только дыхание у меня сдавливает от радости, будто из пушки кто в упор саданул.Только знайте, любезная Катерина Матвевна, что классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час всемирного освобождения настает.И пришел мне черед домой возвратиться, чтобы с вами вместе строить новую жизнь в милой сердцу родной стороне».
С Рустамом Ибрагимбековым мы вспоминаем Марка Захарова и то, как рождался фильм «Белое солнце пустыни».
- Как случилось, что именно Марк Захаров написал письма товарища Сухова? Многие зрители об этом не догадываются.
- Нет, это широко известно. Во всех передачах по «Белому солнцу пустыни» Марк Захаров принимал участие. Он и в титрах фильма указан. А в некоторых источниках пишут даже, что у картины - три автора сценария.
Звучит несколько легкомысленно, но иначе как нашим с Ежовым легкомыслием ничего объяснить невозможно. И очень хорошо, что так получилось, потому что Марк замечательно написал письма. Я считаю его абсолютно выдающимся человеком. Его потеря для всех нас огромна, вне зависимости от того, общался кто-то с ним или нет, потому что он оставил после себя замечательные фильмы. Но все, что я говорю, банально. Умер человек, а мы вспоминаем какие-то частности. Все это плохо сочетается с тем, что произошло. Я относился к Марку Захарову с глубочайшим уважением, и теперь вспоминать давнюю смешную историю его появление в картине, странно. Я к смерти отношусь иначе.
- Знавшие его люди вспоминают эпизоды жизни, и складывается многогранный образ человека, талантливого во всем.
- Может быть, вы и правы. Дело в том, что картина Мотыля не складывалась. В ней не было ощущения течения времени, все как будто происходило в один день. Для того, чтобы создать это ощущение, редактура предложила написать что-то вроде писем. И мы все коллективно их придумывали. Происходило это уже в период завершения картины. Мы начали с Ежовым работать в 1967-ом, а заканчивалось все в 1969-ом. Шел очередной Московский кинофестиваль. Я, молодой кинематографист, подружившийся с Ежовым, пустился на фестивале во все тяжкие. Мы гуляли, встречались с коллегами, веселились. И когда нам предложили написать письма Сухова, содержание которых мы собственно сами и разработали, то мы с Ежовым заявили, что нет у нас времени и желания этим заниматься. Тогда Мотыль сказал: «У меня есть друг Марк Захаров. Попрошу его». Мы естественно знали, кто такой Захаров. Он тогда только начинал и еще работал в Театре сатиры. Марк блестяще справился с задачей, использовав дореволюционные письмовники, где все написано в определенном, принятом тогда стиле — готовые письма матери, письма любимой. Он использовал этот стиль и написал, на мой взгляд, замечательные тексты, за что мы ему были очень благодарны. Не думаю, что мы бы с Ежовым сделали лучше.
Всю жизнь мы были с Марком в добрых отношениях. В последний раз встретились на телевидении на записи передачи к 50-летию «Белого солнца пустыни». Посидели, пообщались. А сегодня я узнал, что его не стало.
Читайте также: Марк Захаров умер во сне: сказал, хочет немного отдохнуть
