«Мне не надо другой награды, кроме той, что мне дал народ»
— Анна Давыдовна, как вы прожили этот год?
— Очень грустно, хотя год прошел в работе, в желании сохранить то доброе, что сделал Андрей Дмитриевич. Это Дом поэзии Андрея Дементьева в Твери. Старинный особняк в центре города. Расположен он на улице, которая сейчас носит его имя. Сюда приходят молодые поэты, проходят мастер-классы, консультации, издаются книги и ежегодно 21 марта, во Всемирный день поэзии, подводим итоги конкурса молодых поэтов «Зеленый листок», который Андрей Дмитриевич придумал еще в журнале «Юность», когда молодые, начинающие авторы получали право на первую публикацию. При нем действует литературное жюри, которое возглавляет писатель Юрий Поляков. Туда входят Юрий Кублановский, Павел Басинский, Вениамин Смехов, Марина Кудимова, Геннадий Красников, Алексей Варламов. Они на удивление кропотливо работают с этими молодыми ребятами, читают все рукописи и разбирают их на семинарах. Сейчас выходит уже третий сборник «Зеленый листок» по итогам этих конкурсов. Очень много юных поэтов приезжают в дом со всей страны: Дагестан, Омск, Кемерово, Оренбург, Подмосковье, Воронеж.
Мне очень радостно, что книги Андрея Дмитриевича пользуются спросом. Стихи востребованы. Его бы это очень обрадовало. Он всегда беспокоился, понимает ли его читатель, слышит ли? Мне рассказали, что когда поступающие в ГИТИС сдают вступительные экзамены, то чаще всего читают стихи Дементьева. Прошло много вечеров его поэзии. Причем вечера эти самостийные. Мне пишут из Пензенской области или из городка Кольчугина, что они собрались, сделали вечер Дементьева, сами читали стихи. Причем приходит молодежь, что трогает и радует. У Андрея Дмитриевича в одном из последних стихотворений есть строчки: «Я хотел бы в будущем остаться. Пусть одной строкой или абзацем», а еще он писал: «Мне не надо другой награды, кроме той, что мне дал народ».
— Андрей Дмитриевич ведь несколько лет работал в Израиле. Насколько его помнят на Земле обетованной?
— Андрей с 1997 по 2001 год возглавлял бюро российского телевидения на Ближнем Востоке. Мы были тогда первым российским каналом, который рассказывал об Израиле, о соотечественниках, которые туда приехали, об их устройстве. Израильский зритель и читатель были очень благодарны, что появилось объективное видение их жизни из репортажей, которые шли из России. Поэтому Андрея Дмитриевича там очень любили не просто как поэта, но и как честного журналиста. После его смерти я считала своим долгом поехать в Израиль и провести там вечера его памяти, сказать спасибо тем людям, с которыми мы четыре года дружили, работали, которые доставили ему много радости и поэтических открытий. Андрей Дмитриевич создал там три книги. Эта Святая земля его вдохновляла и восхищала, и об этом он и писал в своих книгах, и говорил в своих репортажах. Прошло восемь концертов в семи городах при полных аншлагах. В Назарете даже пришлось сделать два концерта, потому что был выходной день и не все желающие смогли попасть. Мне хотелось это совместить с Тверью, потому что Андрей Дмитриевич родом из Твери и всегда свою малую Родину любил и писал, что у него три любимых города: Тверь, Москва и Иерусалим. Приехал Тверской губернаторский оркестр, артисты драмтеатра.
В последние три недели в Боткинской больнице ему поставили стол, он готовился к своему юбилею, закончил там книгу стихов: «Жизнь одна, любовь одна» и биографическую книгу, успел даже обложку посмотреть, подписать, и получилось так, что он все успел закончить, подвести итог. Никто не думал, что он уйдет, потому что его всегда воспринимали как молодого, порывистого человека, трудно было сказать, что ему под девяносто лет. В этом тоже есть по отношению к Андрею определенная логика и закономерность. Когда он рассуждает о Пушкине и Лермонтове, сожалея, что им не пришлось встретиться, он пишет: «А на Земле не дождалась их старость,/И в этом тоже есть особый знак». По тем откликам, воспоминаниям, наследию, которое осталось у Андрея, я чувствую, что сердце его поэзии продолжает биться.
— Планируются ли какие-нибудь события, приуроченные ко дню его памяти?
— Вчера пришло известие из Ессентуков, что там в курортном парке Андрею поставят памятник работы Зураба Церетели, а в санатории, где он написал «Балладу о матери», будет установлена памятная доска. Планируется премия Андрея Дементьева, которую учреждает губернатор Тверской области с фондом в миллион рублей. И такая премия будет продолжением того, чем Андрей занимался всю жизнь как главный редактор, как наставник молодых ребят. Очень много осталось его учеников. Они приезжают в Дом поэзии и 20 июля — это будет день рождения Дома поэзии и день рождения Андрея — будет слет поэтов. На Театральной площади в Твери состоится большой поэтический концерт. 26 июня в Общественной палате — торжественное гашение маркированного конверта в память об Андрее.
«Остановим номер, раздвинем и поставим»
— Андрей Дмитриевич долгое время возглавлял журнал «Юность». Каким он был редактором?
— Андрей был человек принципиальный, его можно было уговорить, уломать, если он был не согласен, а когда видел что-то талантливое, то жестко принимал решение: «Остановим номер, раздвинем и поставим». Так и происходило, когда приносили новые стихи Вознесенский и Евтушенко.
Андрей всегда радовался, когда что-то новое появлялось. Так, в журнале возникла рубрика «20-я комната». Андрей любил ходить на Арбат, где в конце 1980-х собиралось много неформальной молодежи. Он услышал, как читает стихи группа «Вертеп», подошел и говорит: «Ребята, приходите в журнал «Юность», я вас напечатаю». Они обалдели. Интеллигентный журнал в центре Москвы, а тут нашествие людей с тряпочными сумками через плечо, в драных джинсах. Они хорошо обжились в журнале, и «20-я комната» стала очень популярна. Помню, как они брали в соседнем кафе яичницу и со сковородками сидели у нас на полу. Им было очень хорошо, и Андрей с ними находил общий язык.
— А как он пережил самоубийство сына?
— Не пережил. Этого пережить нельзя. В первые дни, когда Диму еще не похоронили, приехал художник Илья Глазунов и говорит: «Андрей, ты должен написать книгу памяти сына, должен из себя все это выпустить. Ты не представляешь, как его судьба похожа на судьбы очень многих детей. Мы только думаем, что в 25, 26 они уже взрослые, а это самый переломный возраст». Андрей написал такую книгу, излил душу, хотя боль никогда не утихала, и часто он говорил о сыне и рассуждал, как же так могло случиться. Потом к нему стали приходить письма со словами: «Мы ходим на кладбище к вашему сыну, знаем, что у вас такая же трагедия». Это его со многими людьми сблизило, потому что оказалось, что его судьба не единична.
Когда Андрей уходил, он понимал, что уходит, хотя старался меня никак не огорчать и не беспокоить. Только в последний момент сказал: «В Твери или в Москве с Димкой». Я сделала, как он просил. Его похоронили на Кунцевском кладбище, рядом с сыном. Прекрасный поэт Джахан Поллыева посвятила Андрею Дмитриевичу свое стихотворение.
Джахан Поллыева
***
Все будет так же после нас,
а нас не будет…
А.Дементьев
«Все будет так же после нас», —
сказал он людям.
И льется дождь, и не погас
маяк средь буден.
И все заблудшие дошли
в свои пенаты…
А значит, дни пойдут, как шли
до нас когда-то.
Да, будет так же. И не так!
Не так, как было,
когда дышал он с нами в такт
и в такт входил он
в свой новый день, в свою весну
и в наше завтра.
Он был со всеми, но к нему
являлась правда.
Она его будила в ночь,
врывалась в окна,
и откровений лился дождь,
но слезы сохли.
А вслед входила доброта —
правдивей правды.
Так очевидна и проста,
Что нет ей равных…
Все будет так же, спору нет,
и все ж — иначе!
Ведь доказал он, что поэт —
быть человеком значит.
Он был до странности земной.
И был — с богами.
Взгляните: свет его звездой
горит над нами.
27 июня 2018 г
