63-летний Кольски снял смелый фильм, но как сам он считает, без риска и страха в искусстве делать нечего. Его картина снята в 2018 году совместными усилиями Польши и Чехии. «Это история моих дедушки и бабушки, брата моей матери, В детстве я жил в местечке Попелявы. Родители отправили меня в деревню, поскольку трудно было прокормить еще один рот, и все это оказалось важным для моего сознания. В Попелявах мне постоянно рассказывали про героического дядю. Мой фильм — итог 50-летнего погружения в эту информацию. Я работал в Институте национальной памяти, где хранятся документы о людях, погибших по вине коммунистов. Там нашел рассказы солдат о своем дяде, сделал копию отпечатка пули, убившей его. Все это помогло мне восстановить события, которые привели моего дядю к гибели. Я нарисовал карту его жизни, нашел сарай, где его убили, и где на балке сохранился отпечаток пули. После этого понял, что смогу снять фильм». Ян Якуб Кольски рассказывает, что убитый дядя Войтек являлся ему во сне, как и дедушка: «Он сел на премьере в кресло рядом со мной и сказал, что я все правильно сделал. А при его жизни мне не удавалось добиться от него одобрения. Лучшее, что дед мне сказал: «Ничего из тебя не получится». Эта фраза, как и его бедность, — самое главное, что он мне дал. Своими словами он посадил меня на библейскую лестницу Иоакова (Якоба): «Давай, попробуй взобраться». Я ношу такое же имя — Якуб, как у него. Мой дед весил 39 кг, когда находился в лагере смерти в Аушвице. Он попал туда по вине немцев, но немцем был и спасен. Увидел, в каком он состоянии, тот отправил его заниматься скорняжным делом, изготавливать кобуру, и тем спас от голодной смерти».
У многих возник вопрос, почему картина называется «Помилование». Кольски считает, что у каждого зрителя может быть свое понимание этого слова. С его стороны «было бы наглостью что-то утверждать», как будто он знает больше, чем мы. «Герои фильма помилованы, а не освобождены от чувства вины. Когда я жил у бабушки с дедушкой, отголоски вины оставались», — говорит режиссер. Деревня Попелявы проходит через многие его фильмы. Один из них даже называется «История кино в Попелявах». Дед и бабушка — Ханна и Якуб — везут убитого сына, офицера Армии Крайовой Вацлава Шевчыка, расстрелянного в 1946 году по приказу Управления безопасности Польши. Они проходят огромный путь — 500 км, чтобы добраться до монастыря, где служит их второй сын. По пути теряют лошадь, сами впрягаются в телегу со съедаемым червяками телом. Они встречают осколки Украинской повстанческой армии (УПА), и спасает от них военнопленный немец, сбежавший из лагеря.
Зрители путаются в исторических реалиях, особенно в форме героев, не знают, кто есть кто. УПА принимают за белорусских партизан, не ассоциируют людей в голубой форме с представителями госбезопасности Польши. Да и откуда там в 1946-м немец. Но эмоциональный посыл улавливают верно. Роль матери расстрелянного и бабушки режиссера сыграла его бывшая жена — прекрасная актриса Гражина Бленцка-Кольска. «Мы уже десять лет как расстались, но я уважаю ее талант и приглашаю в свои картины», — поясняет Кольски.
Кольски не только написал сценарий и стал режиссером фильма, но и стоял за камерой. Будучи оператором по первому образованию, он работал на телевидении, снимал на 16-мм камеру и так с ней сроднился, что и в «Помиловании» к ней вернулся, хотя большую часть фильма снял на цифру. Такое сочетание дает особый эффект.
Учитель истории, еще молодой человек, после показа «Помилования» поинтересовался, почему в Польше обходят тему русских военнопленных, не снимают об этом кино. Ян Якуб Кольски ответил, что на общественные запросы не откликается: «Признаю только то, что исходит от сердца. Каждый мой фильм — размышление о моем человеческом состоянии, о том, что меня волнует. Магический реализм вытеснен из моей жизни, хотя не могу знать, что будет дальше. Ян и Якуб — имена моих дедушек, и я отвечаю за них двоих. О судьбе советских военнопленных в Польше пока ничего не снято, но есть «Ида» Павликовского о холокосте. В Польше есть социальный запрос на создание образа мученика, и на него ответили бездарные кинематографисты. Не дай бог, чтобы на ваш запрос ответили бездари. Это плохо не только для взаимоотношения наших стран, но и для искусства. Но один заказ я выполняю. Он поступил от моей восьмилетней дочки. Она моя фокус-группа и целевая аудитория. Снимаю детский фильм о сиротах, сбежавших из детского дома в знак протеста против того, что могут дать им взрослые. Но оказавшись на свободе, они поняли, что то, что предлагали им взрослые, не так уж и плохо, но в тот момент их уже не было рядом».
