В 1995 году случился сильный пожар, и потребовались годы, чтобы возродить дом в Рождествено. Теперь здесь можно пройтись по парку, где сохранились деревья, насчитывающие по 220 лет, дойти до пещер, источников, бьющих из красного цвета скал. Многие уверены, что как минимум один из них способен исцелить от глазных болезней. В самом доме можно познакомиться с былой дворянской эпохой, бытом той поры, коллекцией бабочек, которых так любил ловить и собирать юный Набоков, что тоже нашло отражение в его произведениях. 10 апреля в усадьбе откроется выставка «Шедевры русской классики в литературном анализе и размышлениях Владимира Набокова». Одним из объектов его рассмотрения стал Пушкин, имеющий самое непосредственное отношение к этим местам. Набоков 20 лет переводил «Евгения Онегина» на английский язык, оставил комментарии на 1100 страницах.
Поблизости от этих мест находится деревня Кобрино и домик няни Пушкина — Арины Родионовны. Питерский писатель Валерий Попов, ставший членом жюри фестиваля «Литература и кино», на вечере в доме Набокова связал два этих имени. Он шутил, что Набоков — его ближайший друг. И вот почему: «Я оказался в этих местах впервые в восьмилетнем возрасте. Здесь, в Суйде, работал мой отец директором селекционной станции. Когда я прочел в «Других берегах», как велосипед подпрыгивает на корнях сосен, я понял, что опять мы близкие ребята с Набоковым. Здесь был зачат Пушкин, и это уже доказано. И я, как сочинитель смутных иллюзий, рождался в этих местах. В Сиверской живет поэт Саша Кушнер. Бродский рассказывал, как боронил здесь поля. Я счастлив, что мы находимся в пупе этого места. Александр Семочкин, создавший музей в Рождествено, ходит за грибами и на рыбалку и разговаривает с Набоковым. Они с ним телепатически связаны. После пожара он собрал лучших плотников и поставил одно условие — ни одного электрического инструмента не должно быть использовано при восстановлении дома».
Президентом жюри в юбилейный для фестиваля год стал продюсер и актер, основатель «Кинотавра» Марк Рудинштейн. Попав в набоковский дом, он вспомнил, как играл в мюзикле Александра Журбина «Губы», поставленном в Театре Луны по мотивам романа «Камера-обскура» Владимира Набоков. Ему досталась роль режиссера и сценариста Зегелькранца, то есть почти Набокова, поскольку именно этот персонаж сочиняет всю историю. «В течение 15 лет я играл эту роль с большим удовольствием. В то время я был директором компании «Кинотавр» и, приходя в театр, отдыхал. Ведь что значит быть директором крупной компании? Надо всем платить зарплаты, давать квартиры. Это раздражает. В театре же мне платили 300 рублей за репетицию и говорили: встань здесь, встань там. Деньги тогда уже не имели значения, но это был приятный отдых. 15 лет мы играли спектакль «Губы». Там были замечательные актрисы — Ланская, Стоцкая. Они исполняли главную роль и успели с тех пор вырасти. Во второй раз я столкнулся с Набоковым во Франции, когда попал в кинотеатр на «Лолиту» с Джереми Айронсом. Я никогда не знал, что Набоков жил здесь. Мне всегда казалось, что он жил где-то за границей, и там я искал его следы. Теперь Рождествено стало для меня подарком судьбы».
Еще один член жюри — композитор Алексей Шелыгин — вспоминал, как в молодые годы читал запрещенную «Лолиту» Набокова в метро. В метро в районе Лубянки к нему подошел человек и предупредил, какими могут быть последствия. А потом Алексею не раз приходилось работать над театральной музыкой к тем или иным сочинениям любимого писателя. Однако по разным причинам ни один спектакль так и не был поставлен. Но родилось отдельное музыкальное сочинение, навеянное прозой Набокова, которое и прозвучало в тот вечер в Рождествено.
