В 70-е годы в нашей стране весьма активно работала целая плеяда композиторов так называемого «авангардного» направления. Эдисон Денисов, Софья Губайдулина, Александр Кнайфель и остальные участники знаменитой «хренниковской семерки», которых жестко раскритиковали на съезде композиторов (некоторые из них потом, в 90-х годах, эмигрировали), были кумирами неискушенных музыковедов-теоретиков, к коим принадлежал и обозреватель «МК». И даже те композиторы, кто в «семерку» не попал — как, к примеру, Альфред Шнитке или автор «Влюбленного дьявола» Александр Вустин, все равно казались нам супергероями, нонконформистами, несущими свежие авангардные струи в советское болото консервативного тонального романтизма. Под руководством своего учителя Дмитрия Шульгина мы все это слушали, с пеной у рта доказывали неизвестно кому, что тональность устарела, а центральным элементом системы в музыке может быть все, что угодно. Пубертат миновал — и вот, уже к первым консерваторским годам иллюзии стали рассеиваться. В огромном количестве случаев за авангардными струями обнаруживалась пустота и антимузыкальность многих опусов, которые выдавались за «современную» музыку. Сегодня, когда новые поколения современных композиторов производят нескончаемые листы партитур, не отличимых не только друг от друга, но и от работ их предшественников 50 и даже 100-летней давности, уже понятно, что формат «современный композитор-авангардист» — это некая возобновляемая субстанция. .
Сюжет оперы «Влюбленный дьявол» почерпнут из повести Жака Казота. Некий Дон Альвар (Антон Росицкий) под влиянием своих коварных, исполняющих волю дьявола друзей (Роман Улыбин и Феликс Кудрявцев) читает каббалистическое заклинание, и ему является дьявол в образе соблазнительной блондинки (Дарья Терехова). Соблазнение длится около двух с половиной часов, завершается успехом для дьявола и адом для Дона Альвара. Что-то вроде «Фауста», но проще и схематичнее. Сразу скажу, что работы Александра Тителя, Владимира Арефьева (художник) и видеохудожника Анастасии Сэмбон совершенно профессиональны, эстетичны и художественны. Гораздо печальнее то, что мы слышим: образцово-показательную стилистику «оперы конца ХХ века» — столь же неистребимую субстанцию, что и вышеупомянутый условный «композитор-авангардист». Атональное блуждание, диссонансы, обилие перкуссии и духовых, скачки в вокальной партии, требующей от несчастных певцов адского напряжения связок с периодическим переходом на визг, — все это становится предсказуемым через несколько минут прослушивания. А еще через несколько минут — нестерпимо скучным, лишенным смысла, эмоционального накала, драматургического развития и того самого божественного света, который несет в себе истинная музыка. Скажете, звучит пафосно — про божественный свет и истинную музыку? А «влюбленный дьявол» — разве не пафосно? Разве не претендует это сочинение на высокий штиль? И если нам предъявлен дьявол, не для того ли, чтобы мы узрели Бога?
Увы, Бога мы не узрели. А узрели очередную профанную игру на тему современной музыки, догнавшую нас через 30 лет. И может быть, цель этого пришествия — лишний раз напомнить о том, что дьявол не дремлет. Черт его знает!
