На проходящем в эти дни фестивале в Гетеборге кино смотрят в гробах. Публика едет в промзону. Там ее отправляют на склад с восемью гробами, обеспечивают наушниками и кладут на два часа в ящик. Внутри тесно, а на уровне глаз установлен экран, на котором демонстрируют шведский фильм «Аниара» о людях, покидающих Землю. Многие в восторге от затеи, говорят, что очень комфортно таким образом смотреть кино, все равно что на диване.
Чуть раньше, 25 января, на американском фестивале авторского кино «Сандэнс» в Парк-Сити показали четырехчасовой документальный фильм «Покидая Неверленд» Дэна Рида о малолетних жертвах Майкла Джексона. Поп-идол предстает там сексуальным агрессором, совратившим 10-летнего Джеймса Сейфчака и 7-летнего Уэда Робсона. В выстроенном им городке могли развлекаться дети, и якобы там творились страшные дела. Пострадавшие подросли, стали настоящими красавцами. Им теперь за 30, и они делают откровенные признания. При этом их любви к кумиру никто не отменял. Вечная история про жертв и насильников. Джеймс Сейфчак и Уэд Робсон приехали в Парк-Сити, чтобы лично представить картину, из-за которой режиссер Дэн Рид подвергался угрозам расправы с первых дней работы. И они не прекращаются до сих пор. Поэтому в Парк-Сити предприняли беспрецедентные меры безопасности. Опасались уличных беспорядков, поскольку на фестиваль съехались поклонники певца из разных стран. Они вышли с портретами своего кумира. Очереди на показ стояли огромные, несмотря на холод. И на многих зрителей картина произвела сильное впечатление.
В этом ряду арт-проект «Дау» Ильи Хржановского о советском физике и лауреате Нобелевской премии Льве Ландау — не такое уж и шокирующее явление. Необычно оно по накалу страстей, возникших вокруг. Целыми самолетами наша продвинутая интеллигенция и кинематографическая общественность летела и еще продолжает ежедневно вылетать в Париж на событие века. Как прежде она же атаковала выставку Брейгеля в Вене, а потом Вильнюс, где шел спектакль Алвиса Херманиса с Михаилом Барышниковым, читающим Иосифа Бродского. Феномен культурного туризма достоин отдельного изучения.
«Дау» должен был стартовать 24 января, но этого не произошло. Причин называется несколько. Проект технически сложный, предполагающий показ 700 часов киноматериала, и не все, видимо, было готово. Возникли проблемы и с французскими властями, связанные помимо прочего с мерами безопасности. Так что люди, купившие «визы» (так именуют билеты) на шестичасовое присутствие, суточное и неограниченное — в течение семи дней, не смогли в назначенный день и час попасть на показы. Кто-то так и уехал несолоно хлебавши, а кто-то компенсировал прокол с «Дау» посещением Оперы Бастилии, где 25 января состоялась премьера оперы «Троянцы» Берлиоза в постановке другого нашего соотечественника, Дмитрия Чернякова. Он по стечению обстоятельств тоже участвовал как актер в «Дау». «Троянцы» оказались не менее радикальны, чем «Дау», в них считывают самые актуальные политические послания. В итоге неразбериха первых дней более или менее нейтрализовалась, хотя посетители до сих пор жалуются на задержки показов и прочие технические накладки.
Понятно, что даже если ты приобрел 7-дневную «визу», все 700 часов отснятого материала, из которых смонтировано 13 фильмов (и это еще не предел), увидеть физически невозможно, тем более что проект предполагает не только кино. Это гигантская иммерсивная инсталляция с живыми фигурантами и их муляжами, выступлениями музыкантов, в частности дирижера Теодора Курентзиса и его оркестра musicAeterna. Никто из посетителей не знает, какое меню придется на его посещение. Как повезет. Сценарий написан Владимиром Сорокиным на основе мемуаров жены Ландау Коры, но сценарий всего действа слагался по другим законам. Показы проходят в двух театрах — Шатле (Théâtre du Châtelet) и де ла Вилле (Théâtre de la Ville), а также в Центре Помпиду.
Когда 15 лет назад на Роттердамском кинофестивале состоялась премьера фильма Ильи Хржановского «4», в чем его только не упрекали. Мол, напоил деревенских старух, вот они и беснуются на экране, а иностранцы это смакуют. Илья Хржановский и сам провоцирует бурю вокруг собственной персоны, так что скандалы, связанные с «Дау», должны только радовать. Теперь его приравнивают чуть ли не к Ларсу фон Триеру — известному провокатору и, как многие считают, маньяку.
Опыт «Дау» лишний раз свидетельствует о том, что наше советское прошлое никуда не ушло. Оно сидит в нас. Вернуться назад СССР — а проект Хржановского предоставляет такую возможность во всей полноте (он охватывает 1935–1968 годы) — хотят многие. Вот и получайте по полной программе.
Теперь еще принялись денежки считать. Откуда, мол, такие невероятные средства, позволившие выстроить на харьковском стадионе целый секретный институт, где работали и жили реальные ученые и весь быт обустроили по образу и подобию того, что был в СССР. С чего это Хржановскому, который еще ничего толком не сделал в своей жизни, такое счастье привалило? Между тем деньги, выделенные государством на проект, давно взысканы, но их бы не хватило даже на сотую часть грандиозного по замыслу проекта. Благо есть на земле олигархи, готовые участвовать в самых безумных проектах. Реалити-шоу «Дау» создано на средства бизнесмена Адоньева, который обеспечивал предвыборную кампанию Ксении Собчак, поддерживает «Электротеатр».
Из Ильи Хржановского сделали монстра, наслаждающегося властью над людьми, вставляющего бутылку в вагину актрисе, отрезающего голову живой свинье (не лично, а руками Максима Марцинкевича). Эти два эпизода только и обсуждаются как самые криминальные. Муссируется и еще одна тема, связанная с насилием в отношении ассистента звезды мирового перформанса Марины Абрамович, задействованной в «Дау». Ходят слухи, что Хржановский якобы «купил» некоторых журналистов и целый журнал, чтобы пели ему осанну. А те, кого не пригласили бесплатно на показ, делают вид, что были званы, но по каким-то причинам не доехали. Влиятельные французские издания называют увиденное кошмаром, живописуют очереди на получение «виз», которые не выдавали из-за технического сбоя. Это Россия, дорогие вы наши. В общем, французская публика по два часа стояла на холоде, и некоторые даже уходили. А к режиссеру подходили посетители и, не церемонясь, высказывали все, что думают о происходящих безобразиях.
