Этот спектакль вырос из дипломного спектакля Мастерской Сергея Женовача в ГИТИСе. Имел успех — настолько, что теперь вошел в репертуар популярного молодежного театра. За 48 репетиций его адаптировали к большой сцене, руку приложили мастера: художник Александр Боровский, гений театрального света Дамир Исмагилов и тончайший композитор Григорий Гоберник. Но изменений немного: «Один день в Макондо», как задумал и сделал его Егор Перегудов еще в ГИТИСе, таким и остался.
Это родовая сага, в которой сплелись реальное с нереальным, часто меняясь местами. В ней — живые люди со всеми их греховными потрохами, грубые и нелепые, глупые и трогательные, как детский сон и детские же шалости. Среди них разгуливают покойники, как живые, путая карты: на каком же мы все-таки свете? Здесь носят траур по погубленным надеждам, а физический акт любви рассматривают как землетрясение. Здесь все грубо и натурально, как в жизни, но через литературный дар Маркеса все это «низкое» существует и развивается как бы в отрыве от земли. И даже с попытками — все больше безуспешными — улететь подальше от Макондо, в заоблачное. «Вещи тоже живые. Надо только уметь разбудить в них душу»…
Основатель Маконда и его жена — вообще-то двоюродные брат и сестра. У них рождаются сыновья, старший носит имя отца. Все последующие потомки мужского пола унаследуют имя отца, отчего голова идет кругом от этих горячих парней.
— Все они одинаковы, — жаловалась мать. — Поначалу растут спокойно, слушаются, серьезные, вроде бы и мухи не обидят, но стоит только бороде показаться — и сразу же их на грех тянет.
Хорошо, что среди девочек разнообразие. Рождаются, растут, влюбляются, совокупляются, размножаются, отражая в своей судьбе время, в котором они все равно есть и будут одиноки.
Первое действие так и называется — «Одиночество любви», в котором слово «одиночество» никоим образом не сулит мрака и безнадежности. Напротив, на сцене все как-то бесшабашно, смешно, изобретательно. Молодая жена под белой юбкой носит кожаный пояс, подаренный ей бабушкой (черные кожаные ремни перехватывают бедра, заканчиваясь под грудью), и он является серьезной преградой для исполнения супружеского долга. Почему девушка так вцепилась в эти кожаные ремни? Ровно через семь часов и несколько поколений девочек рода Буэндиа откроется тайна черного пояса…
Да чего только не случится в вымышленном местечке Макондо за эти семь часов! Рождение детей, зачатых либо в страсти, либо случайно, при первом половом опыте. Гражданская война, мятежи, расстрелы, аферы цыган с «научными изобретениями»… Но на первом плане будут не события, не социальность, а люди — их судьбы, характеры, связанные между собой невидимыми нитями. Мертвые и живые, которые смотрят друг на друга в упор. А видимые нити выглядят так: с самого начала у каменной стены становится глава семейства, к его спине бережно прижалась жена, а к ней — младшенький, еще не ставший мятежным полковником. «Первый из рода умрет привязанный к дереву, последний будет съеден муравьями» — эта реплика повторится несколько раз, а в финале… Впрочем, до него еще четыре действия. И каких!
Егор Перегудов поставил Маркеса как-то дерзко-весело-отчаянно, и, может быть, это позволило ему избежать ложной многозначительности, претензии, псевдосерьезности. Свой марафон по Маркесу, как ни странно, он во многом построил на акробатике. Да-да, на основных ее движениях: переворотах, кувырках, поддержках с элементами эквилибра. И весь этот цирк цирком ни в коей мере не является, а позволяет режиссеру простыми движениями в сочетании с прекрасным текстом, поддержанным музыкой, показать опрокинутость жизни, ее полет во времени.
Секс, которым бесконечно занимаются представители семейства Буэндиа, такой своего рода «зоологический бордель», выглядит благодаря акробатическим движениям весьма эротично. Но при всей физиологичности пути героев для постановщиков остается главной точка, в которую Маркес ведет своих героев, — одиночество и вопросы по его случаю: отчего оно случается? насколько неизбежно для каждого? так ли оно страшно на самом деле? «Секрет старости заключается в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством»…
Одиночество исследуется Перегудовым и командой достаточно подробно, на судьбе каждого следующего поколения: только в первом действии на это уходит два часа, дальше действия становятся на полчаса короче, но не в ущерб повествованию и, главное, — замыслу. Надо сказать, что время пролетает незаметно, тем более что каждый из актов заканчивается сильной эмоциональной точкой. Пронзительным многоточием — трое у стены, прижавшиеся друг к другу, — или самым эффектным образом в финале первого действия, где режиссером применен прием так называемой обратной перемотки. То есть за 15 минут без единого слова проматывается вся история, до этого момента подробно проигранная за три с половиной часа. В обратной последовательности, от конца к началу, актеры, двигаясь назад, реконструируют предыдущие сцены. Наверное, так выглядит память, в которой восстанавливаются события «от» и «до». Или наоборот: начиная с «до», заканчиваясь «от».
В спектакле множество интересных находок. Но самое главное — это игра актеров и существование актерского ансамбля. На сцене в основном последний курс Женовача, вошедший в этом сезоне в труппу, и несколько «женовачей» из «стареньких», которые сами не так давно закончили театральный. Поражают профессиональная зрелость молодых артистов, их исполнительское мастерство — и, очевидно, это позволяет им не сбить дыхание за семь часов. Проработан характер каждого персонажа, индивидуальность каждого из артистов видна.
В потоке семейной жизни с множеством персонажей одна жена основателя Маконда проходит через весь спектакль, дожив до ста с лишним лет (родственники сбились со счету). Мария Корытова, не прибегая к гриму, играет даже не столько главу семьи, сколько является олицетворением времени, которое ходит, как выясняется, по кругу. Блистательная работа актрисы, как и ее коллег: Льва Коткина, Дмитрия Матвеева, Екатерины Копыловой, Никиты Исаченкова, Татьяны Галицкой, Даниила Обухова, Дарьи Муреевой, Александра Медведева, Александра Николаева, Нодара Сирадзе, Елизаветы Кондаковой, Игоря Лизенгевича. В этой работе виден потенциал каждого и открывается звездная перспектива.
В финальной сцене они длинной черной шеренгой стоят, прижавшись друг к другу — любившие и ненавидевшие друг друга, но которые друг без друга существовать не могли. «Вот она — история моего зачатия», — произносит последний из захудалого рода…
«Один день в Макондо» — безусловное событие театральной Москвы, и не только по причине 10-часовой продолжительности, а потому что являет собой театр — не модный, перформативный, иммерсивный и какой-либо еще, а истинный! Покоряющий дерзостью, профессионализмом и талантом.
