Большинство вопросов к Владимиру Путину можно разделить на три группы: «на что жить», «о чем думать» ну и извечный «что делать». Причем первый касается, как правило, не столичных регионов. Вообще в очередной раз поражает, насколько разнятся зарплаты в Москве и других городах. Культура никогда особо прибыльным поприщем не была, и все же, когда слышишь от генерального директора Московской филармонии Алексея Шалашова, что двадцать симфонических оркестров России имеют среднюю зарплату от 12 до 30 тысяч рублей, берет оторопь. Где уж тут духовная пища, тут бы на продукты денег хватило.
Впрочем, и с духовной пищей в российской глубинке дела обстоят немногим лучше. Директор государственной публичной исторической библиотеки Михаил Афанасьев поведал, что во многих сельских библиотеках почти не осталось новых книг, а только обтрепанные старые издания и журналы. Вспоминается советский плакат: «Если книг читать не будешь — скоро грамоту забудешь». Похоже, кто-то забыл совесть в деле просвещения.
То ли дело российский шоу-бизнес. Его представителей взволновал вечный и проклятый вопрос нецензурной брани. Пятидесятивосьмилетний композитор и продюсер Игорь Матвиенко озаботился набирающей популярность рэп-культурой, которая лично ему не близка. Уж очень много там плохих слов и «кокаинового флера» — короче, секса, наркотиков и протеста. Но что делать, это часть если не культуры, то чего-то рядом, а значит, надо и мату дать ход. «Нужно либо везде запретить брань, либо везде разрешить», — заявил Матвиенко.
Своеобразным противником «фабричного» продюсера с консервативного фланга выступил режиссер Андрей Кончаловский. Его речь, должно быть, была интересна создателям российской Конституции, чей юбилей скромно отметили на прошлой неделе. Нет, именитый мастер говорил совсем не о юриспруденции, а всего лишь навсего предложил сформулировать новую идеологию, подобно имперской триаде «православие, самодержавие, народность» и большевистскому «Кодексу строителя коммунизма». Кончаловский, правда, не упомянул, что по Конституции всякая государственная идеология запрещена, зато посетовал на американскую цензуру и засилье голливудской продукции в отечественных кинотеатрах. «Я прожил в Америке десять лет, и цензура там несравнима с советской», — заявил Кончаловский.
В общем, если объединить предложение Матвиенко и Кончаловского, то новой духовной скрепой могут стать российские фильмы с нецензурной лексикой и рэперским саундтреком. Видимо, в этих картинах обязательно будет задействован и Большой московский цирк. Его директор Эдгард Запашный полон решимости сразиться со знаменитым канадским дю Солей, который присмотрелся к российской площадке в Сколкове. Однако в этом противостоянии преимущество будет явно у отечественного цирка. Дело даже не в том, что президент согласился с Запашным, что «посмотреть — это одно, а давать им развиваться здесь, на нашей базе, это уже сфера влияния», но и в том, что дю Солей не использует животных в своих представлениях.
Вообще же посиделки Совета по культуре вышли постмодернистски интертекстуальными. Кончаловский вспомнил слова английского писателя Олдоса Хаксли, уверявшего, что «Европа едет к пропасти на «Роллс-Ройсе», а Россия — на трамвае». А актер Владимир Машков и вовсе процитировал самого Путина, говорившего: «Нам нужны прорывы во всех сферах жизни. Глубоко убежден, что такой рывок может обеспечить только свободное общество, которое воспринимает все новое, все передовое и отторгает несправедливость, косность, дремучее охранительство и бюрократическую мертвечину».
В общем, нынешний Совет по культуре вышел скорее спокойным, чем скандальным. Вопросов о судьбе режиссеров Кирилла Серебренникова и Олега Сенцова не прозвучало. Путин извинился перед теми, кто не успел выступить, и сказал, что постарается учесть все пожелания в развитии новой культурной концепции.
