До открытия экспозиции остается меньше суток, поэтому привычная музейная нетленность сменяется суматохой, отдаленно напоминающей новогодние приготовления. Красиво одетые люди бегают из комнаты в комнату с разноцветными тарелками, утюжат скатерти, раскладывают приборы, ставят стулья.
— Что здесь происходит? — спрашиваю я Наташу Барбье, куратора проекта.
— У нашей ассоциации есть давняя традиция — делать выставки декора стола. В этом году мы задумали воплотить ее в залах музея Тропинина, где сейчас экспонируются портреты пушкинской эпохи. Но это нельзя назвать сервировкой к Новому году, скорее, попыткой переосмыслить прошлое русской аристократии через призму XXI века.
Всего здесь столов восемь, каждый из которых дополняет картинную экспозицию выставочных залов. И если с «Праздничным ужином» на антикварной посуде и накрахмаленной скатерти дизайнера Кати Гердт все более или менее понятно — с лету угадывается тема преемственности традиций современным художником, то над идеей остальных столов приходится поломать голову.
В дальнем зале с ультрамариновыми стенами красуется янтарный стол, накрытый на 4 персоны. Приглядываюсь — на 2. Просто трапезники будто пересаживаются с антикварной мебели на пластмассовую и меняют мельхиоровые столовые приборы на пластмассовые чайные чашки.
— «…до утра жизнь уже готова, однообразна и пестра, и завтра то же, что вчера». Бессмертный «Евгений Онегин», — цитирует классика декоратор рассматриваемого мной стола Илья Сологубовский.
Его сервировка — не только осмысление внешних атрибутов жизни, но и самой человеческой сути. Кто он, бонвиван нашего времени? И может ли роскошь фарфора и хрусталя гармонировать с предметными фейками: пластмассой и металлом? Может, если «фальшивку» грамотно представить. Провокационный тезис подтверждается не только самой композицией на столе, но и тремя картинами на стене.
Продолжая пушкинскую тематику, дизайнер Диана Балашова, вдохновленная мистикой «Пиковой дамы», на моих глазах из столовых приборов выстраивает настоящий театр теней. Пока она умышленно мнет скатерть и хаотично разбрасывает посуду мещанской усадьбы, у меня складывается картинка происходящего. Портрет старухи-графини на стене, следы борьбы за обеденным столом и тень мужского профиля, возникшая из наслоения самых неожиданных предметов: графина, маски аквалангиста и спинки муляжного фазана... вот-вот случится страшное, ведь Герман пришел узнать секрет трех карт!
Но и без помощи классика стол может рассказать историю. Нужно лишь осмотреться и приглядеться к деталям. В детском зале, среди портретов неизвестных русских художников первой половины XIX века, расположен небольшой столик, накрытый к легкому ужину, позади — ширма и два стула. Один заботливо укрыт пуховой шалью, на другой небрежно брошены детские пуанты. Так ужинать будут мама с дочкой... Но почему разбит бокал и на тарелке брошена вишневая косточка? Ссора? Или хулиганка-дочь? Дизайнеры Полина Герасимова и Светлана Калиманова дают полную волю зрительской фантазии.
Разгадывать эти ребусы можно бесконечно, ведь одни ассоциации и догадки плодят десятки новых. Музейные портреты оживают, и их герои садятся за сервированные столы и вкушают духовную пищу во вкусе умной старины.
«Для нас большая радость представить такой красивый дизайнерский проект в канун Нового года. Наши посетители смогут погрузиться в атмосферу эпохи начала позапрошлого века и позаимствовать идеи для сервировки своих домашних столов. Это история, традиции и образец по-истине хорошего вкуса», - говорит директор музея Ольга Журавлева.
