— Расскажите про новую программу, которую покажет «Березка» в Кремле?
— Мы очень старались придать символизм этому концерту. Поэтому он начнется с детства. На сцене появится маленькая девочка, в школьной форме, после выпускного бала. Вдруг она видит афишу, и девочка из ансамбля «Березка» берет ее за руку и уводит в мир прекрасного. На концерте будут все лучшие композиции Надежды Сергеевны Надеждиной — творца нашего коллектива, чье 110-летие со дня рождения мы отмечаем в этом году. Она уникальный человек, мэтр, создатель жанра народной хореографии, когда каждый номер — драматическое произведение. Никогда никто не прочтет до конца силу и могущество ее таланта. В юбилейной программе будут исторические кадры, рассказывающие о Надежде Сергеевне, о ее работе с нами.
— «Березка» появилась впервые на сцене Театра эстрады?
— Да, удивительно! В 1948 году в Театре эстрады произошло открытие — в эстрадном театре, в котором обычно выступали Утесов и Шульженко, поплыли девушки в красных сарафанах, в желтых и голубых платочках, символах неба и солнца, и с березовыми ветками в руках. Поплыли эти шестнадцать барышень, и замер зал: появились на сцене русские Мадонны. С тех пор плывет по миру наш коллектив. Но для нас выступления на родине самые ответственные. Более строгого, любящего и требовательного зрителя, я думаю, нет нигде. Мы не только коллектив зрелищный, но и просветительский — это важно в сегодняшнем мире. Когда холодеют сердца, души, люди отторгаются друг от друга, а растет новое поколение, которое должно все-таки знать и корни, и истоки, и будущее, и историю своей страны и любить ее.
— Вы почти сорок лет руководите ансамблем. Как за эти годы удается постоянно придумывать новые программы?
— Перед вами сидит камикадзе. Взяться ставить что-то после Надежды Сергеевны... Ведь все танцуют русский танец, но у Надеждиной свое. Надо так станцевать, сделать и поставить, чтобы сохранить ее почерк, но по-своему. Фрагменты нашего репертуара заимствуют многие известные коллективы. Надо понимать музыку, потому что танец — это зримая песня. Его нужно полюбить. Для меня музыка первична во всем. Она мне ближе, чем танец. Я с нее начинаю, и это правильно. Так и должно быть. Танцевать можно научить. Я могу слона научить быть дюймовочкой, если надо. Потребуется — научим. Хотя, конечно, он все равно останется слоном. (Улыбается.)
— Вы очень много гастролируете за рубежом. Насколько мировой зритель способен воспринимать русский ансамбль?
— Удивительно: мир построен так, что есть какие-то точки золотого сечения, когда вдруг зал вспыхивает. Все танцы воспринимают одинаково восторженно: в Африке, Америке, Австралии, в Европе, у нас в России. Если бы мы гастролировали в Антарктике и Арктике, то пингвины и тюлени точно так же бы реагировали.Как будто вместе с нами прилетает ветер, ураган и вселяющаяся в людей любовь, понимание России, умение проникнуться ею за эти два часа. Парижская пресса о нас писала: «Не надо читать тома о России, посмотрите один концерт «Березки» — и вам будет все понятно».
