Я давно мечтал расспросить Ивана Доронина о секретных миссиях, в которых ему довелось проявить недюжинную сметку и дедуктивный талант. Особенно нетерпеливым мое желание сделалось в связи с громким покушением на неких Скрипалей (все фамилии по понятным причинам изменены). Отдельные представители спецслужб после скандала вокруг «Новичка» (реальное название вещества — «Старичок») предпочли уйти в тень, но Иван никогда не принадлежал к тем, кто опускает поднятое забрало.
Мы встретились на конспиративной квартире в центре Москвы (города и другие населенные пункты, естественно, зашифрованы). Иван предстал в твидовом пиджаке, с благородной проседью и в хорошо сшитых из дорогого английского сукна брюках. Он смахивал скорее на бизнесмена. Манера общения подкупала — буквально после нескольких минут общения я смог понять, почему лидеры ведущих мировых держав и руководители западных спецслужб, подпав под завораживающее биополе моего визави, сливали ему сокровеннейшие государственные и личные секреты.
Еще до начала интервью Иван попросил выключить диктофон.
— Не надо, — улыбнулся он. — Помещение и без того напичкано «жучками». Не теми, естественно, что заводятся в крупе… — Юмор моего визави мог подкупить любого. — Потом, в случае чего, расшифруем прослушку.
И сразу завел о наболевшем:
— Некоторые мои коллеги предположили: английские видеокамеры работают так же, как наши, — не фиксируют ничего! Вот и вышла обтрушечка. Ихние оказались исправны. Жаль… Сколько уголовных дел с моим участием развалилось из-за того, что не нашлось видеозаписей случившегося! Кстати, в России на квадратный метр пространства приходится больше видеокамер, чем в Британии. Но недонасыщенность бывает обманчивой…
После чего оглушил и вовсе поразительным признанием:
— Доказательством того, что американцы лезут в наши внутренние дела, может служить простенький факт: то они сверлят дырки в космических кораблях, то монтируют неотделяемые ступени ракеты-носителя. Едва мы попытались доказать их вину, запустили свой корабль на Марс. Марс, как известно, бог войны… Но нас войной не запугаешь.
У меня отвалилась челюсть — в связи с грандиозностью его обобщений.
— Поэтому отвечаем симметрично, — продолжил Иван. — Вмешиваемся в ихние дела. Имеет смысл вмешиваться. У них ведь бывают выборы, после которых кое-что меняется. Естественно, не в лучшую сторону. У нас, хоть эти паршивые янки расстарайся и еще сто дыр в нашей неколебимости просверлили, ничего не произойдет!
Заметив мою обалделую реакцию, Иван счел нужным пояснить:
— Да, ничего не скрываем. Чихать мы хотели на их происки! — и рассмеялся. — Ибо остаемся начеку. Вынуждены оставаться.
Исторгнув эту полную горечи тираду, он тяжело задумался. И закончил:
— Скольких предателей, перебежчиков, негодяев они нам подбросили. Пытались поставить подножку! Гордиевский, Калугин, Бакатин… Но статистика, а это упрямая наука, утверждает: количество подобных оборотней неуклонно сокращается. Особенно в последние годы.
Отвлекусь, дабы обрисовать квартиру, в которой мы увиделись. Тут было много баллонов с непонятной жидкостью, тиглей с порошками всех цветов радуги. И огромное количество пузырьков с маркировкой «Нина Риччи». Громоздились вороха бумаг с грифом «секретно» и конвертов, обклеенных иностранными марками. Пачки долларов и евро.
Иван перехватил мой взгляд.
— Кое-что оставил на сохранение мой давний друг полковник Захарченко. (Напомню, все фамилии вымышлены. — А.Я.) Эта служебная жилплощадь принадлежит ему и его женам. Когда не хватает деньжат, наведываемся сюда и берем сколько нужно. Теперь, когда он попался, приходится экономить: в командировках спим на одной кровати по двое, а то и по трое. — Иван закурил и, сделав глубокую затяжку «Явой», досадливо сплюнул. После чего фломастером витиевато переправил отпечатанное на пачке название сигарет на «Яволь». — Но наверстаем упущенное. Мы всегда наверстываем. В Афганистане, Чехословакии, Сирии… Наше ведомство располагает громадными возможностями, в том числе внушительным парком машин, которые способны передвигаться во времени. Сперва устранение нашего завзятого врага Линкольна доверили одному местному южанину, но он не справился с задачей. И в охваченную гражданской войной страну отправился я.
На мой незаданный вопрос Иван ответил обстоятельно:
— За их гражданской войной пристально наблюдал наш император Александр II. Чернокожее восстание подвигло его в том же самом 1861 году отменить крепостное право. А никто этой отмены не хотел. Вот и решили шлепнуть Линкольна, чтоб не разжигал наши внутренние противоречия. Пришлось мне идти на театральное представление, скучать в зале, а потом проникать в ложу и стрелять в затылок.
Я едва сдержал возглас восхищения. Одно сенсационное откровение следовало за другим:
— Затем, уже в советские времена, мне доверили ликвидировать президента Кеннеди. Он возражал против размещения наших ракет на Кубе. Сопляк Ли Харви Освальд совершенно не умел стрелять, я вооружился винтовкой с оптическим прицелом и жахнул Джона.
Я отчаянно сожалел, что диктофон выключен. А под рукой не было блокнота. То, что довелось услышать, следовало поведать всем! Вдруг «жучки» не сработают? Вдруг запись окажется некачественной? Уникальные сведения, в которые оказался посвящен, требовали фиксации. Я боялся пропустить хоть малейшую подробность.
Иван Доронин потушил окурок о полированный журнальный столик и повествовал:
— Столыпина тоже я убил, чтоб не лез с реформами. И Александра Второго взорвал, чтоб не разболтал о своей заинтересованности касательно убийства Линкольна. Горячие выдались в тот период денечки. Впрочем, легко не было никогда. Последовал заказ на Улофа Пальмё, и я отправился в Скандинавию. Потом — опять за океан. Где устранил негритянского лидера Мартина Лютера Кинга, спутав его с Обамой. Но ошибка легла, что называется, в кассу. Гибель негритоса вызвала бурю негодований в их обществе. Нам нужны беспорядки в их стане.
Я боялся не упомнить всего, о чем он говорил.
— Мы безжалостно, беспощадно относимся к отщепенцам, расправлялись и будем расправляться с оппортунистами, дезертирами, торговавшими интересами родины. Долго не удавалось дотянуться до иудушки Троцкого. Завербованные нами агенты не справлялись с заданием. Троцкий забаррикадировался в своем особняке в Латинской Америке и носа не высовывал. Дилетант Меркадер не мог к нему подобраться. Я полетел в Аргентину и шарахнул гниду ледорубом. А когда президент Чили Сальвадор Альенде предал наши союзнические интересы, я и его не пожалел. Вслед за ним чпокнул Каддафи и Саддама Хусейна.
Казалось, моя переполненная информацией голова лопнет от обилия фантастической информации. Но это было еще не все.
На кухне Иван заварил кофе и налил его в чашки.
— Пей с осторожностью, — предупредил он. — Сам-то я тебе ничего не подсыплю, но случается разное. Вдруг на донышке застоялся какой-нибудь цикорий, цирконий или полоний.
Я не рискнул прикасаться к чашке.
— Главная удача моей жизни, — мечтательно ударился в воспоминания Иван, — это, конечно, ликвидация Папы Римского. В одного из них, уж не помню его порядковый номер, я шмальнул неудачно. И свалил вину на турка. Зато другого отравил идеально. Поделом святоше! Чтоб не угождал мафии. Ну а еще, шутки ради, траванул Мэрилин Монро. Пристрелил Джона Леннона, ибо являюсь поклонником классической музыки, а «Битлы» разлагающе действовали на молодежь. Александру Галичу подложил мину в радиоприемник. И толкнул Маяковского под руку. Есенина вздернул. И Цветаеву. Эх, да что там: в Ленина стрелял я, а не Каплан. Стрелял по поручению Сталина. Каплан была слепая, в двух шагах от себя ничего не видела… Я ее порешил потом в кремлевском дворе.
Под конец свидания вернулись к искусственно раздуваемой западными средствами информации теме Скрипалей.
— Люди не умеют связывать кажущиеся разрозненными события, — объяснил Иван. — К примеру, почему попал под машину еврейский режиссер Михоэлс? Да потому что не хотел ставить спектакль в доме культуры КГБ. Если бы мы и впрямь хотели порешить Скрипалей, никакие видеокамеры нас не остановили бы. Но мы лишь хотели устроить веселый розыгрыш, такой, как в диппредставительстве Саудовской Аравии. В реальности ведь никаких Скрипалей не существует. Где они? Сколько ни просим предъявить, их нет. Стало быть, их и не было. Мы даже хотели из гуманных соображений подкормить их пищевыми добавками, чтоб рельефнее проявились. Но увы... Как говорил мой любимый писатель Максим Горький: «А был ли мальчик?» Вот и послали на всякий случай мифическим папаше и дочке виртуальную черную метку. Чтоб мировая общественность перечитала «Остров сокровищ» Стивенсона. Мы — поклонники классической литературы. Извлекаем уроки из прочитанного. В следующий раз поедем на дело коллективом человек в 15 (все числовые данные намеренно смикшированы. — А.Я.), с патологоанатомом (профессиональная принадлежность обозначена условно. — А.Я.) во главе. Чтоб наверняка…
