Итак, Чжанкэ организовал фестиваль из любви к искусству и своей провинции Шаньси. Въезжая на ее территорию, сразу видишь индустриальный и весьма унылый пейзаж, знакомый по фильмам этого выдающегося режиссера. Удивительно и очень по-китайски, что человека, критикующего происходящее в стране, почитает даже глава компартии КНР. При этом часть фильмов Чжанкэ не получила доступа в широкий прокат. Но он продолжает снимать то, что хочет, организовывает фестиваль, где на почетных местах сидят первые лица региональных отделений все той же компартии.
Миновав промышленную зону, в конце концов будешь вознагражден совсем другого рода пейзажами. Главное — добраться до Пинъяо, куда редко ступает нога организованного туриста, разве что одиночные любители экстрима готовы на перекладных добраться в не самый популярный район огромной страны. Пинъяо — древний китайский город периода династии Мин, основанный 2700 лет назад. Он включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как единственный город страны, сохранивший средневековый облик. Всего в сорока километрах от него расположен Феньян, где и родился в 1970 году Цзя Чжанкэ.
Он закончил Пекинскую киноакадемию, увлекался Сергеем Эйзенштейном. Дебютный фильм Чжанкэ «Вор-карманник» в 1998 году отмечен на Берлинале. Самой знаменитой его картиной остается «Натюрморт», удостоенный «Золотого льва» Венеции в 2006 году, когда там арт-директором был легендарный Марко Мюллер. Теперь они вместе организовали «Крадущегося тигра, затаившегося дракона». Чжанкэ снял «Город 24» с участием реальных рабочих в придуманных им историях. «Прикосновение греха» тоже сделано на стыке документального и игрового кино и отмечено в Каннах в 2013-м наградой за лучший сценарий. В мае нынешнего года в конкурсе Каннского кинофестиваля участвовала картина Чжанкэ «Пепел — самый чистый белый». Главную роль сыграла одна из самых интересных актрис современного Китая и жена Чжанкэ — Чжао Тао. Ее героиня ради возлюбленного — а он гангстер — отсидит пять лет в тюрьме, чтобы остаться у разбитого корыта. Чжао Тао принимала участие в открытии фестиваля в Пинъяо, а потом уехала на съемки в Гонконг. Она не так часто снимается у кого-то кроме мужа. Сам Чжанкэ продюсирует картины молодых режиссеров, и в Пинъяо представил киноальманах, снятый кинематографистками разных стран, включая нашу Елизавету Стишову. Отдельная программа в Пинъяо посвящена фильмам, снятым в провинции Шаньси. Она так и называлась: «Сделано в Шаньси». В основном это молодое кино, иногда снятое самоучками на крохотные средства, но передающее дух этих мест.
Цзя Чжанкэ взял в союзники Марко Мюллера — полиглота и китаиста, прекрасно говорящего на китайском языке. На церемонии закрытия местные власти присвоили ему титул почетного гражданина Пинъяо. В ответ награжденный заговорил на местном диалекте. Марко женат на китаянке, носит китайскую одежду и привносит европейский лоск в совместные начинания. Есть у него еще одно пристрастие — российское кино. В его бытность в Венеции там получили «Золотых львов» Александр Сокуров за «Фауста», Никита Михалков по совокупности достижений и за фильм «12», а «Серебряного льва» удостоен Алексей Герман-младший за «Бумажного солдата». «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» проходит на территории бывшего предприятия, превращенного в музейно-фестивальный кластер. В одном из его помещений развернули выставку курительных трубок. На фотографиях запечатлен процесс их создания, на стендах выставлены экзотические экземпляры — настоящие произведения искусства. Один из кинозалов называется «Весна в маленьком городе». А открытый амфитеатр именуется «Платформой», как фильм Чжанкэ.
Чжанкэ был модератором пресс-конференций, что само по себе непривычно. А на церемонии открытия удивил всех, когда появился за спинами звезд, выходивших на красную дорожку, с телефоном на селфи-палке. Он снимал гостей на камеру как заправский телеоператор. Но при этом не исполнял обязанность, а получал наслаждение. Своих гостей 48-летний режиссер повез к маме. А гости — знатные: южнокорейский режиссер Ли Чан-дон, снявший «Поэзию» и «Пылающего», мавритано-французский кинорежиссер Абдеррахман Сиссако, автор знаменитой картины «Тимбукту», получивший режиссерскую профессию у Марлена Хуциева во ВГИКе, сын итальянского классика Роберто Росселлини — 77-летний кинопродюсер Ренцо Росселлини. Да кого там только не было. Приглашая их в родной Феньян, Цзя приговаривал: «Нас там встретит моя мама». Так и было. Мама встречала гостей в небольшом ресторане, где сам он часто уединяется, чтобы подумать и поработать над сценарием.
Началось наше знакомство с Феньяном с местного винзавода, который тут приравнен к музею. В Китае это в порядке вещей. Вам предлагают посетить музей, а в итоге ведут в магазин изделий местных умельцев и аутентичных вещиц. Чжанкэ сопровождал нас во время экскурсии, радовался как дитя, угощал свежеизготовленным напитком из чана. Разные степени опьянения мы наблюдали на старинных гравюрах, где не в меру пригубивших мужей приводили в чувство их благоверные. В одном из залов выставлены кучи сырья, напомнившие арт-объекты в оскароносном «Квадрате» шведского режиссера Рубена Эстлунда. Любопытно, что вместе с нами был его продюсер Филип Бобер, работавший также с Ларсом фон Триером на «Европе», Роем Андерссоном на «Песнях со второго этажа», Гаспаром Ноэ на «Входе в пустоту». Бобер начинал проект «Дао» с Ильей Хржановским о советском физике Ландау, работа над которым затянулась на десятилетие. С Бобером приключилась невероятная история. По прилете в Пекин ему пришлось посетить полицейский участок. При прохождении китайской границы необходимо оставлять отпечатки пальцев. Их у знаменитого продюсера брали несколько раз, но что-то настораживало стражей границы. В итоге все хорошо закончилось, и мы вместе изучали секреты местного виноделия. В культурном центре Феньяна Чжанкэ устроил музыкальное шоу под открытым небом. На сцене выступал певец в сопровождении музыканта, управлявшегося с диковинными рамками. Звуки он извлекал при помощи неведомого инструмента.
По окончании фестиваля организаторы обратились к его участникам с необычной просьбой — прислать фотографии, где запечатлено все то, что мы встречали на своем пути, — монастыри, лавки, поющих, танцующих, играющих в карты местных жителей. Одна из диковин Пинъяо — гигантское здание иммерсивного театра, где зрителей вовлекают в происходящее, создавая иллюзию присутствия. Спектакль знакомит с историей старинного города. Чжанкэ и сам считает, что понять современный Китай со всеми его противоречиями можно, лишь погрузившись в прошлое. Публике, а она насчитывает несколько сотен, все время приходится бежать в толпе. Китайские зрители так и норовят обогнать друг друга, первыми ворваться в зал и перейти в следующий. Никто не боится столпотворения. Родители приносят даже младенцев. Все вместе мы почувствовали себя жителями средневекового города, бродили вдоль его лавок, рассматривали ткани и туши домашних животных. Только съесть ничего нельзя — сплошная бутафория. Иногда хотелось укрыться в арке театрального города, чтобы не попасть «под лошадь». От стены отделялись герои прежних времен, подобно ихтиандру опускались в стеклянные емкости, наполненные водой. Юные танцовщицы целомудренно демонстрировали опасные уголки тела. И ни разу не перешли запретной черты. Представление закончилось, и публика, как табун молодых скакунов, рванула наперегонки к выходу. Зачем? Чтобы выйти первыми. Китайцам важно, находясь в толпе, оторваться от нее.
