Принцесса стала мужчиной, а дворец вырезали из картона
Молодые артисты из Дюссельдорфа показали известную сказку Андерсена дерзкой и слегла абсурдной. В Германии их собственная театральная площадка располагается в старом фабричном здании, где в военные годы изготавливали детали для бронетехники, а сейчас играют спектакли для всех поколений. До героев сказки технический прогресс пока не дошел, и зимними вечерами они играют не в айфоны, а в снежки в холодных полутемных дворах.
В постоянной труппе театра — всего восемь штатных актеров. В Москве они все перевоплотились в юных друзей, которые дурачатся, примеряют на себя картонные наряды, как в детских наборах с бумажными куклами, и помогают девочке с большим сердцем спасти названого брата. Ведь, как известно, Кай и Герда не были в родстве, но любили друг друга, как брат и сестра.
В самом начале на сцене вместо занавеса — огромное зеркало, готовое вот-вот разбиться на крошечные осколки и заморозить сердце Кая. Дети в зале завороженно смотрят на испещренную трещинками поверхность, умоляют родителей хоть одним пальчиком дотронуться до него. Для них все в новинку: и наушники с черным прибором для синхронного перевода, и герои сказки, которые до начала спектакля не скрываются за кулисами, а играют в догонялки между кресел и прячутся за спинами зрителей.
Все настраивает на то, что история Андерсена произошла не когда-то там давно, а разворачивается прямо сейчас, в преддверии сезона тьмы и холодов. Об этом и декорации — несколько темно-серых башен, освещенных тусклыми уличными фонарями-софитами. Они раскладываются, как картонные домики, приглашая вслед за Гердой в путешествие по сказочной Скандинавии. Сначала это бедная комната с замерзшим окошком: дети делают в нем «глазок», прикладывая теплую монетку. Затем роскошная спальня дворца с нарисованными люстрой и балдахином. Привет от раскрепощенных соседей с Запада — принцесса внезапно оказывается мужчиной, а принц — афроамериканцем. Оба облачаются в картонные наряды и почти сливаются в жеманном поцелуе.
В отличие от оригинала в спектакле нет места жестокости, андерсеновскому отчаянию и безысходности. Все спутники Герды, дурачась и на ходу меняя роли, помогают ей преодолеть препятствия и спасти друга. Да и сама Снежная королева с серебристым ирокезом из жесткой новогодней мишуры не заставляет трепетать от ужаса. Поэтому в финале слезы Герды без лишнего пафоса и драматизма растопят замерзшее сердце Кая. Компания друзей воссоединится и выложит на авансцене из своих тел заветное слово «Ewigkeit» — «Вечность».
Как мы оказались беженцами
Актриса держит в руках куколку с белым лицом, большими глазами и в красной шапочке. Нет, это не сказочная девочка, отправившаяся навестить бабушку с корзинкой пирожков. Это Тода из спектакля «О том, как мой папа стал кустом, а я потеряла имя», поставленном по книге Йоке ван Леувен. Тоду отец отправил к матери, когда началась война. Папа пошел на войну, чтобы одних людей защищать от других, а малолетнюю дочь отправил в долгий путь.
Актриса Катарин Блюхерт ведет Тоду по дорогам войны, встречает разных людей, которые проявляются по-разному. Водителя грузовика, например, который украл у нее вещи. Командира, который совсем не умеет командовать. Воспитательницу в детском доме. А вот здесь стоп — актриса останавливается, замолкает, и переводчик (Наталья Бакши) вживую, слово в слово, как шаг в шаг, идет за актрисой. Катарин берет мел, черный планшет сцены расчерчивает на квадраты. А потом приглашает маленьких зрителей:
— Давайте нарисуем кроватки, где вы будете спать.
Дети рисуют. Садятся на рисованные койки, а если не хватает места, то усаживаются по двое, прижавшись друг к другу. И они уже не маленькие москвичи из хороших семей, а беженцы, брошенки, — охватывает жуть. Она усиливается, когда Катарин предлагает детям на маленьких листочках написать название свей любимой игрушки. Пишут. И потом получат их вместо игрушек, которые потеряются в жизненном пути, в беде.
«Под водой — прощальная вечеринка» из Тюбингена — совсем из другой оперы. Его играют в камерном зале на Симоновской сцене. Знаменитый немецкий кукольник Франк Зенле, которого вообще-то в стране зовут Просперо, предложил подросткам историю про нереальное. Подростки не очень-то любят ходить в театр, тем более в кукольный, но те, кто пришел, — не пожалел. Потому что увидел воплощение того, из чего состоят наши рефлексии, сомнения, скелеты в шкафу. Даже сложно описать представление, устроенное двумя искуснейшими кукловодами: оно завораживает красотой необъяснимого. Перья в виде чаек взмывают вверх, маленькая марионетка — дама в вуалетке напротив мужчины в черном костюме и котелке, похожего на Чаплина, только без усиков. Что между ними происходит, когда не произнесено ни единого слова? Они будто парят в мире, окруженные глупостями, жадностью, парадоксами, абсурдом, и сами становятся частью всего этого. А в финале они уплывают, сидя в шляпе и гребя ложками.
После спектакля артисты Ульрике Андерсен и Кристиан Глетцнер рассказали нам, что этот спектакль играют лишь второй сезон и заметили, что дети больше понимают, чем взрослые. Кстати, в Германии после представления взрослым предлагается по рюмочке шнапса — очевидно, чтобы те поскорее из нереального вернулись в реальность.
А параллельно основной программе вовсю шла спецпрограмма, и только для детей. Про толерантность и терпимость (продолжалась четыре часа, и удивительно — никто не устал): под руководством двух актрис из Нюрнберга ребята конструировали из бумаги паучка Отто, а потом придумывали каждый свою историю для него. А на творческом уроке «БАУ-KIDS» второклассники и третьеклассники сдавали экзамены в знаменитую авангардную школу Баухауз, основанную в Германии в 20-е годы прошлого столетия. Куратор предложил им осмыслить натюрморты как абстрактные геометрические композиции, из которых позже ребята создали проекты посуды, осветительных приборов и бытовой техники.
