Так что название комедии Эльдара Рязанова «Невероятные приключения итальянцев в России» оказалось актуально. Около знаменитого режиссера целыми днями роились как пчелы журналисты, толпы жаждущих поделиться своей любовью к его творчеству. Один питерский классик прямо-таки рванул к Соррентино на Дворцовой площади, чтобы пожать ему руку…
При всей суете можно было запросто подойти к Соррентино на улице, пока он курил (в Петербурге ему подарили роскошные сигары), и заговорить. Правда, для общения он предпочитал итальянский, так что постоянно при нем находилась переводчица. Он был не только демократично одет (а в ухе у него сверкала серьга), но и в общении лишен надменности — в отличие от некоторых российских коллег. От нашего радушия и гостеприимства наверняка устал. На родине к нему относятся куда сдержаннее. Критики и вовсе не жалуют. А в России — либо любят нечеловеческой любовью, либо обвиняет в вульгарности и попсовом гламуре.
Соррентино лишен мании величия. Когда его «Великую красоту» кто-то сравнил со «Сладкой жизнью» Феллини, он ответил: «Феллини — гений, а есть те, кто приспосабливается к жизни. К этой категории отношусь и я».
Во время церемонии открытия фестиваля на Дворцовой площади Паоло наградили призом за вклад в мировой кинематограф, показали его фильм «Молодость», снятый в 2015 году. «Не знаю, почему представляют именно эту картину. Я ее не выбирал», — рассказал «МК» режиссер. Ему понравилась музыка группы «Кино», прозвучавшая на концерте перед фильмом: «Поскольку я всеядный меломан, пожалуй, возьмусь за изучение русской музыки».
На следующий день Соррентино палил из пушки с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости, дав таким образом старт фестивалю. Обычно выстрел производят парой — пушки-то две. Рядом с фестивальной звездой стоит кто-то вроде космического туриста, обеспечившего себе право выстрела самостоятельно. В описываемое воскресенье Невский проспект перекрыли, отдав его на откуп бегунам: в Петербурге был объявлен День без автомобиля. Видимо, поэтому палить из Петропавловки доверили представителю Комитета по дорожному хозяйству. Оба фигуранта прошли краткий инструктаж перед выстрелом. Ну а мы, наблюдатели, раскрыли пошире рты, чтобы не оглохнуть.
— Я испытал очень сильные эмоции и пока не могу прийти в себя, — делится впечатлениями Соррентино. — Плохо слышу после выстрела. Надеюсь, это скоро пройдет. Я никогда еще не был в Петербурге и удивлен тому вниманию, которое мне здесь уделяют. Город мне очень нравится, надеюсь вернуться сюда вместе со своей семьей.
В тот же вечер Соррентино представил свой новый фильм «Лоро» («Они»), показанный в программе «Кино сверхреальности» и рассказывающий о бывшем премьер-министре Италии Сильвио Берлускони. Главную роль сыграл Тони Сервилло, снимавшийся у Соррентино в «Великой красоте» и «Изумительном».
Зрители во время показа начали активно искать в своих телефонах изображения Берлускони, сравнивали, похож или нет, радовались сходству. А 70-летний Сильвио в это время развлекался на экране с барышнями, готовыми ради него на все, за исключением одной двадцатилетней девушки. В ответ на попытку соблазнения она ответила: «У вас изо рта пахнет, как у моего дедушки. Не хорошо и не плохо. Старостью». Берлускони быстро сообразил, что к чему: «Я же не мог ей сказать, что я пользуюсь той же пастой для зубных протезов, что и ее дедушка». Челюсть стала ключевым предметом у Соррентино. Ее преподносят в коробочке как ювелирное изделие женщине, пострадавшей во время землетрясения в Аквиле. Стоило ей пожаловаться премьер-министру, как тот уважил жертву стихии.
Героями Соррентино часто становятся пожилые люди. За интерес к старости его даже называют геронтофилом в кино. На это Паоло ответил в Петербурге: «Мои родители рано умерли. Я стал сиротой в 16 лет и быстро повзрослел. Поэтому в моих картинах так часто поднимаются проблемы пожилых людей».
И раньше снимались фильмы о Берлускони, но документальные, где он развлекался с гламурными девицами на вечеринках и роскошных виллах. Все это напоминало маскарад, а не реальную жизнь, хотя и происходило в действительности. В «Видеократии» итальянский режиссер Эрик Гандини исследовал сознание своих соотечественников, оказавшихся под влиянием телеиндустрии, бесконечных шоу, в частности, производимых компанией Берлускони, позднее возглавившего страну. Домохозяйки там пели песенку о том, как прекрасен этот человек. «Драквила — Италия дрожит» Сабины Гуззанти — о Берлускони, который пиарится на фоне пострадавших от землетрясения в Аквиле. Несмотря на протесты итальянских чиновников, премьера этой картины состоялась на Каннском кинофестивале.
У Соррентино Берлускони проводит время на роскошной вилле в Сардинии с женой и внуком. Он наряжается в восточное женское платье, напоминая Хануму, и в таком виде является к своей благоверной. С завистью поглядывает на яхты, где собрались проститутки всех мастей, чтобы поймать его на удочку. Нравы итальянских нуворишей представлены во всей красе. Своему внуку Берлускони рассказывает о визите на их виллу Путина, которого сопровождали крейсер «Москва» и два военных корабля.
— Моя картина не столько о Берлускони — она больше об итальянцах. Конечно, не обо всех, только о части. Она — о красоте жизни и красоте вульгарности. Хотя красота — сложная материя, и я не берусь рассуждать о ней. Эта картина о страхах, которые испытывают люди — молодые и пожилые. Те, кто старше, боятся смерти. Берлускони — великий актер и рассказчик собственной жизни, которую интерпретирует весьма благостно и идиллически. Он представляет себя как совершенство, входит в роль, и важно, чтобы кто-то увидел его другими глазами, разобрался в том, что определяет его поступки, понял страх и боль, сопровождающие его по жизни. Так что у меня была прекрасная возможность рассказать о сути этого человека и том историческом отрезке времени, который переживает Италия. У меня не было цели устроить провокацию, атаковать политика и общество в целом. Я просто хотел рассказать о конкретном человеке, а через него и о том, что происходит у нас в целом. Уже не в первый раз снимаю кино про политика, но надеюсь, что с этим будет покончено.
Паоло Соррентино напомнил о том, как в 2003 году впервые побывал в России, приехав в Ханты-Мансийск на фестиваль «Дух огня» со своей дебютной работой. Про это не помнили даже организаторы сибирского фестиваля. Потом уже, став известным режиссером, он посетил Москву, а теперь и Петербург. А в 2003-м европейцы, узнав про новый фестиваль в Сибири, где платят за победу безумные деньги, дружно туда рванули. Среди новобранцев оказался и Паоло Соррентино.
С президентом «Послания к Человеку» Алексеем Учителем Соррентино сошелся на футбольной теме.
— Я не киноман, чаще смотрю футбольные матчи, — признался он.
— Какой же итальянец да не любит футбол! За какую команду болеете?
— За «Наполи».
— Я тоже обожаю футбол. Каждый матч — это отдельное кино. А как вы относитесь к тому, что русский миллиардер (имелся в виду Роман Абрамович. — С.Х.) купил для английской команды «Челси» тренера «Наполи» (Маурицио Сарри. — С.Х.)?
— Мне не понравилась эта покупка. Но мне нравится этот тренер. Его игра напоминает спектакль. Это близко к тому, что делаю я…
Выяснилось, что Соррентино театр не любит, хотя его фильмы очень театральны: «Я плохой зритель. Придя на спектакль, уже через пять минут начинаю думать о том, как бы пойти в ресторан. Хотя стараюсь работать с театральными актерами».
«Я неаполитанец, и юмор этого города помогает справлять с трудностями жизни»
— Где для вас пролегает граница между авторским кино и популярными жанрами? Может быть, ее не существует?
— Эта граница должна исчезать, что, собственно, уже и происходит. Я считаю, что нужно находить популярные темы, которые были бы всем интересны, но подходить к ним нужно со своей авторской точки зрения, руководствуясь авторским кодексом кинематографиста. Времена меняются, и тому, что было характерно для авторского кино 1950–70-х, все сложнее утвердиться в нашем мире.
— Вы южанин, родились в Неаполе, а это предполагает определенное мировосприятие. Как это обстоятельство сказывается в вашей жизни и в кино?
— Действительно, я неаполитанец и унаследовал юмор, характерный для жителей моего родного города. И то небольшое количество иронии, которое присутствует в моих картинах, родом из Неаполя. Юмор помогает смотреть в лицо реальной жизни, которая трудна. В фильмах Феллини меня всегда привлекает комедийная неуклюжесть. Но помимо юмора и иронии мне свойственна меланхолия. Причем настолько, что я иногда задумываюсь, откуда она взялась и почему я 24 часа в сутки нахожусь в состоянии меланхолии. Да, я чувствую себя прежде всего неаполитанцем. И это обстоятельство для меня — отправная точка. Не могу сказать, что по духу я европеец. Хотя, казалось бы, я еще не стар, мне 48 лет. Кто-то из людей моего поколения и тех, кто моложе, ощущает себя причастным к более крупному образованию, а не только частью Италии. Они — европейцы по духу.
— На Венецианском кинофестивале всякий раз, когда появлялась на экране заставка кинокомпании Medusa, принадлежащей Берлускони и его сыну, итальянские журналисты начинали хлопать, топать ногами, свистеть… Связано ли это персонально с именем Берлускони или же есть другая подоплека? А вы сами испытывали негативное к себе отношение?
— Да, шум перед показами связан непосредственно с личностью Берлускони. У нас есть сторонники левой партии, которые активно критикуют его политику. Что же касается меня, то в Италии журналисты все время ко мне подходят с негативной точки зрения.
— Живете ли вы в Риме? Если да, то связано ли это с тем, что все итальянское кинопроизводство сконцентрировано в одном городе? Может быть, в Италии это не имеет особого значения, как у нас?
— Да, я живу в Риме. И Рим — важный город для кино. В нем сосредоточено кинопроизводство. Но в последнее время в этом плане активно развиваются Неаполь и Милан. Так что город становится не настолько важен. Проблема не в нем, а в том, что именно ты хочешь рассказать, какая история тебя интересует.
— А где бы вы хотели жить и чем заниматься?
— Жизнь – это не только проекты. Даже если их у нас нет, нам хорошо живется. Я бы купил себе виллу, если бы на меня неожиданно свалились деньги.
— В Неаполе?
— Да.
Соррентино продолжит работу на телевидении. В ноябре он приступит к съемкам второго сезона «Молодого папы» с участием Джуда Лоу и Джона Малковича, а в ноябре следующего года сериал выйдет на экраны. Церковь, по словам режиссера, никак не отреагировала на фильм: «Обычно она подходит ко всему с позиций тишины. Мгновенной реакции нет. Только спустя время нам оглашают ее решение».
На недавнем Венецианском кинофестивале показали две серии нового сериала «Моя гениальная подруга» Саверио Костанцо, где Соррентино выступил как продюсер. В его основе — роман Элены Ферранте. «Это анонимный писатель, и неизвестно, кто стоит за этим именем. События происходят в Неаполе в 1950-е годы. Фильм рассказывает о взрослении двух девочек. Но сам я мало что сделал для этого сериала. Его снимал Саверио Костанцо. Мне нравятся сериалы. Они дают путь к развитию. И поскольку я слишком много пишу, то это хорошо согласуется с самой идеей сериала».
