Завтра Москва отмечает День города.
В жизни разное встречается. Бывает город одного дня. Приедешь туда и не знаешь куда деться. Пробежишь по главной площади, посмотришь разве что на горсовет, церковь и памятник (необязательно Ленину). Ну еще забежишь на рынок, если он там есть. Потому что в каждом городе всегда можно найти что-то свое, особенное: где вобла, где помидоры, где туески из бересты или орехи кедровые. И это лучше всего искать на рынке. А от самого города впечатления никакого.
Бывает также город, который становится привлекательным всего на один день в году. Обычно как раз в День города. Его начистят, намоют, украсят воздушными шарами и транспарантами, устроят иллюминацию и выставку цветов. А на следующий день все это благолепие исчезнет, как будто его и никогда не бывало.
Москва не такая. Ей и положено быть особенной — столица все-таки.
Москва — удивительный город. В ней до сих пор можно найти и палаты полутысячелетней давности, и поленовский московский дворик, и даже заброшенный дачный уголок где-нибудь на задворках Литинститута. Наряду с типовыми новостройками полно стало современных гостиниц и офисных башен, в том числе в «деловом центре».
Иностранцы попрекают нашу столицу, что у нее нет своего лица. Доброжелательные наблюдатели вроде польского писателя Збигнева Ненацкого, учившегося в Москве в конце пятидесятых годов, искали ее самобытность в литературной атмосфере улиц и дворов, где бродят тени литературных героев Достоевского и Толстого, Лескова и Блока, в высоких — на три этажа — арках старинных домов и в широких проспектах.
Эта широта, вольготность и спокойствие остались в душе москвичей, которые надолго уехали за границу. Все мои знакомые, которые возвращались из-за рубежа, пережив лихие девяностые в более подходящих, как им тогда казалось, местах, поражались, как за это время скукожился любимый город. Та свобода застройки, которую он мог позволить себе в советское время, не выдержала натиска цен на землю, огромного количества машин, приезжих бизнесменов, поставивших на каждом углу свои будки и палатки.
Визитной карточкой Москвы был простор и вместе с тем домашний уют. Но столица словно задохнулась от цепких 90-х годов. А человеку необходимо полнокровное, комфортное ощущение пространства, которое теперь воспринимается как роскошь. Нужно и «чуять под собой страну», о чем писал Мандельштам.
И, может быть, раньше пришло ощущение уверенности в своих силах, что нам есть чем гордиться, мы не так уж и зависим от Запада. А может, это происходило одновременно, и новое восприятие жизни порождалось городской средой.
За последние годы Москва ожила на наших глазах. Возродились и давние любимые места москвичей, такие как Тверская улица или Зеленый театр на ВДНХ, да и главная выставка страны в целом. С таким же удовольствием, с каким ходишь по Никольской или ГУМу, можно побродить по сотням других мест, радующих своими архитектурными и оформительскими решениями.
Москва не раз за свою историю прорывалась в будущее. С модернистскими строениями двадцатых годов, с послевоенными сталинскими высотками и Останкинской телебашней. Она это делает и сейчас — с новой инфраструктурой, с отличными дорогами и прекрасными набережными, парками и прудами. Это по сути своей новый город, символизирующий новое время. Это то, чего, вероятно, не хватало нам для ощущения положительных перемен.
Теперь хочется, чтобы социальные реформы, начатые федеральным правительством, не испортили, а улучшили это чувство.
А москвичи в День города придут на избирательные участки выбирать мэра. Мэра, который продолжит созидать город, которым будут гордиться москвичи и восхищаться иностранные гости.
Семен Семеныч
Осенило
● Если радиус действия большой, то и кругозор не нужен.
● Думать никто не может заставить, а отучить — запросто.
● Нетерпеливые пополняют ряды потерпевших.
● Иной муж, как кот из сказки: идет налево — песнь заводит.
● Осадок в душе кристаллизуется в принципы.
● Жизнь дается каждому, а удается немногим.
Иван Иванюк
Ведущий рубрики Джангули Гвилава, e-mail: satira@mk.ru
