Студенты кучкуются на улице, нервничают — набор в этом году Машков отменил, так что с таким не забалуешь. Евдокия Германова, вся в белом, раздает интервью («Учу студентов, надеюсь на новые роли»). Марина Зудина пьет кофе и улыбается, а глаза грустные. Студенты радостно кричат при виде своих мастеров — Угрюмова, Хомякова, Лаптевой, Егорова, Гуляренко. Щелкают фотокамеры. Машков опаздывает на 20 минут. Наконец, появляется. Крик, свист, аплодисменты.
— Я ждал этого момента, — начинает он. — Сегодня уже 135-й день, как я пребываю на этой должности. 33-й сезон. Какая цифра! Третий сезон нашей новой сцены на Сухаревке, 9-й сезон в Школе. А еще мы в первый раз собрались в обновленной Школе, и мы вообще первые из всех школ искусств закончили ремонт. Как вам здесь?
Нестройные голоса выражают одобрение. Машков благодарит всех — от мэрии до Департамента культуры в лице присутствующей здесь Натальи Дрожниковой.
— У нас вовсю идет модернизация на Сухаревке, нашего исторического подвала на Чаплыгина, и я бы не справился, если бы не Собянин, Печатников. У нас с вами уникальная возможность — у нас империя (!!!), которую создал Мастер — Олег Павлович. Мы самодостаточны, мы взрослые, и наша цель одна — успех! И никакой другой задачи, как становиться лучше, у нас нет.
Хорошо поставленный голос Машкова производит гипнотическое действие на всех, стоит гробовая тишина, потому что то, о чем он говорит, касается всех — и студентов, и маститых артистов.
О школе: — Актер должен быть в школе. Как говорит Константин Сергеевич Станиславский, актер обязан каждые 4–5 лет возвращаться в школу, для того чтобы поправить голос, сорвать с себя ракушки налипшие.
Об артистах: — Если актеры не передают свои знания, умения, опыт, значит, они эгоисты, значит, им неинтересно работать с хорошими партнерами. Поверьте, играя с хорошими артистами, ты сам становишься лучше. Невнимательный артист может разрушить всё.
О зеркалах: — В ноябре откроется уникальное пространство — зеркальное фойе в здании на Сухаревской. Это отголосок того пространства, которым открылся Художественный театр в саду «Эрмитаж» в Зеркальном театре. Зеркала — удивительная вещь. Как сказал Чаплин: «Я очень люблю зеркало, оно единственное не смеется, когда я плачу». И мы сами как отражение нашего Учителя в зеркале. И зеркало сцены отражает не мир, а зрителя, а дальше мы идем к актеру: его глаза являются зеркалом души.
Табаков: — Могу сказать, что остановка около театра уже называется «Театр Олега Табакова». Если у нас ничего не получится и театр мы развалим, то остановка Олега Павловича останется.
Собственная роль: — В «Матросской Тишине» — это моя обязанность, мой долг, и я это буду делать, пока смогу ходить. Я двадцать лет не был на сцене, поэтому прошу вас всех помочь мне.
О новых дисциплинах: — Артдиректор цирка «Дю Солей. Лас-Вегас» (Павел Брюн), престидижитация (Вадим Савенков), степ (Владимир Кирсанов), функциональный тренинг и движение (Александр Ряполов), постановка дефиле в военных оркестрах (Андрей Филиппов), амбидекстрия, развитие межполушарного взаимодействия (Анна Одинцова), стратегия семейной психологии (Ольга Кулешова).
О планах: — «Билокси-Блюз», где будут играть студенты с одним большим артистом из театра. Новая версия спектакля «Катерина Ильвовна». «Русская война Пекторалиса» Сергея Пускепалиса по рассказу Лескова «Железная воля». «Звездный странник» по Джеку Лондону. И если будет готова труппа, мюзикл «My Fair Lady» в режиссуре Аллы Сигаловой.
О текущем репертуаре: — Мы очень внимательно отнесемся к репертуару. Театр — это дело живое, и если спектакль не становится лучше, он должен уходить.
О мечте: — Рядом с театром на Сухаревке открыть площадь Солнца, на которой будет стоять огромный атом Солнца и Учитель — рядом на скамеечке. Скульптор Александр Рукавишников.
О путешествии: — Федор Конюхов, который пройдет через мыс Горн, может стартануть из Школы, потому что Кот Матроскин ему необходим.
А закончил свою программную речь Владимир Львович посланием столетней давности авторства Константина Станиславского, поражающим своей актуальностью как никогда. В частности, в дискуссии о свободе художника.
«Ошибка думать, что свобода художника в том, что он делает то, что ему хочется. Это свобода самодура. Кто свободней всех? Тот, кто завоевал себе независимость, так как она всегда завоевывается, а не дается. Подаренная независимость не дает еще свободы, так как эта независимость очень скоро утрачивается. Тот, кто сам освободился, тот, кто не нуждается в чужой помощи, тот, кто все знает, во всем самостоятелен, ибо располагает своим мнением. Кто богат средствами для борьбы, с встречающимися препятствиями и противоречиями, тот действительно свободен!»
И наконец, он предлагает всем начать игру, которая, пожалуй, единственная, сегодня способная связать настоящее с прошлым. Для всех игра оказалась совершенно неожиданной, трогательной до слез и многое объяснила в нынешнем поколении. Из двух прозрачных сфер по очереди мальчики и девочки тянут золотистые шары, называют номер, а на экране под музыку из вращающегося атома, в какой-то момент взрывающегося, появляется лицо великого актера или актрисы прошлого.
— У живого театра традиций нет, а есть ритуалы. В этих шарах имена величайших актеров, которые проглотили атом Солнца. Тех, кто действительно свободен. Я хочу, чтобы вы стали хранителями этого имени и через какое-то время нам смогли ответить на вопрос: «Почему я?» Найдите связи. Если ничего не найдете, то можете сказать: «Просто я достала его своей рукой».
И вот на экране — Евгений Вахтангов, Федор Волков, артисты Ермолова, Мамонт Дальский, Щукин, Алейников, Полищук, Дорошина, Крючков, Бернес, Гурченко, Борисов… По реакции студентов я вижу, что многие из них даже не знают эти кино- и театральные величины. В чем я и убеждаюсь уже позже, в школьной столовке, где сегодня бесплатно кормят, причем вкусно. «Вам кто достался?» — спрашиваю одного из парней. «Алейников.» — «Знаете, кто это?»— «Честно — нет.» Благодаря Машкову и предложенной им системе, теперь можно надеяться, узнает. Из последнего вскрытого шара, кстати, самого большого, на экране появляется Олег Табаков. Все встают. Марина Зудина плачет, закрывая лицо руками.
