Классик советского кино, российско-узбекский режиссер Али Хамраев снял очень личную неигровую картину «Я тебя не забыл» — об отце, погибшем под Вязьмой в феврале 1942-го. 9 мая прошлого года он вышел с его портретом на одиночный марш «Бессмертного полка» в смоленский лес. Видеозапись этой акции, показанная только близким, производит сильнейшее впечатление. Обещание сделать фильм об отце Али Хамраев дал давно, но выполнить его долгое время не удавалось.
В августе картина участвовала в неигровом конкурсе Выборгского кинофестиваля. Совсем скоро ее покажут в США по инициативе давно там живущих уроженцев Узбекистана. Сам Хамраев уже несколько лет живет в итальянском Сан-Ремо, где в 1980 году его картина «Триптих» получила Гран-при на кинофестивале. Он снял 20 игровых и около 40 документальных фильмов, таких как «Седьмая пуля» (хит многочисленных мировых киносмотров), «Жаркое лето в Кабуле», «Бо Ба Бу», «Телохранитель», «Невеста из Вуадиля».
Мать Хамраева укоряла сыновей, что живут беспечно, про девушек думают, а могилу отца некогда найти. Брата Али Хамраева, с которым довелось познакомиться в Ташкенте, уже нет на свете. А Али выполнил наказ матери. Впервые он отправился в Вязьму в 1973 году с другом и сценаристом Одельшей Агишевым, ломиком наколол промерзшей земли, на которой погиб отец, и поклялся снять о нем фильм. Он написал сценарий не только о своем папе, но об Узбекистане, где родился и вырос, о становлении узбекского кинематографа. Оператором фильма стал его старинный друг — классик отечественного кино, работавший с Кирой Муратовой, снимавший многострадальную «Матильду» Алексея Учителя, Юрий Клименко. Что-то снимали Владимир Дмитриевский и сам Али Хамраев. На экране серебрится вода. В ней стоит пустой стул. А дальше все идет не так, как можно было ожидать. Вместе с режиссером мы просматриваем старую кинохронику, видим предвоенную Москву, Казанский вокзал.
Первая глава «Начало» рассказывает о кино в Узбекистане в 1920-х, воспринимавшемся как чудо из чудес. Тогда киностудия располагалась в мечети. Только-только появились авиарейсы из Ташкента в Москву, а к аэродрому подъезжали узбеки в шелковых халатах на верблюдах. Все это запечатлено в кинохронике тех лет. Али Хамраев при встрече все время рассказывает удивительные истории о том, как отмечали в Узбекистане День советского кино, как поехал с несколькими консервными банками в Москву поступать во ВГИК, как возил Микеланджело Антониони по Узбекистану, как жил итальянский классик в Доме колхозника.
Небольшой экскурс в историю узбекского кино мы тоже увидим: кадры первого узбекского игрового фильма «Минарет смерти», снятого в Бухаре режиссером, присланным из Ленинграда. Трудно приходилось актрисам: съемка без чадры была опасна для жизни. В одной из картин тех лет снялась мама Майи Плисецкой. А картину «Джигит», сценарий которой написал отец Хамраева, раскритиковали из центра за формализм, режиссера лишили режиссерского звания.
Разные люди в кадре рассказывают, что не знают о том, где их близкие, а если удавалось выяснить хоть какие-то детали, сердце немного успокаивалось. Сам Али Хамраев появляется на экране со словами: «Я тоже нашел могилу отца в смоленских лесах под Вязьмой. Он умер от ран и там же был закопан. Мой папа не вернулся с Великой Отечественной войны. Было ему 32 года, а мне 4 года». Как это все похоже на тысячи судеб других детей войны. Эргаш Хамраев был актером и драматургом советского кино. Сын батрака, он окончил педагогический техникум в Узбекистане, но учителем не стал. В 19 лет отправился в Ленинградский кинотехникум. В картине использована редкая ленинградская хроника: переполненные трамваи, гроздьями висящие на перилах пассажиры, пышные елки, которые торжественно везут через центр города в новогодние дни. В июле 1941 года младший лейтенант запаса Эргаш Хамраев был мобилизован в действующую армию, а 9 февраля 1942 года погиб под Вязьмой. Из некогда секретных списков безвозвратных потерь выяснилось, что Эргаш Хамраев убит не в бою в деревне Хожаево, а умер от ран в деревне Чащёвка, что в 14 км от Хожаева, где и похоронен. Тяжело раненного бойца перевозили в соседнюю деревню.
Спустя годы его взрослый сын нашел в деревне Чащёвка могилу отца, восстановил в архивах его жизненный путь и подробности гибели. О многом он узнал от матери, Анастасии Тарасич, — украинки из Полтавы, работавшей секретарем сценарного отдела киностудии «Узбекфильм», его друзей (с одним из них отец имел единственные приличные брюки на двоих). После техникума Эргаш снимался в главных ролях, а в 1935-м дебютировал как сценарист фильма «Джигит». В составе кавалерийского корпуса был направлен в Иран, где и начался роман в письмах с будущей матерью его сыновей. Писал он своей любимой на бумаге из-под сухарей, предназначенных для Красной Армии.
Самые сильные кадры — стоящий посреди заснеженного поля под Вязьмой Али Хамраев, с непокрытой седой головой, сам давно не мальчик. Здесь его отец бежал в последнюю атаку. А потом мы увидим старые улицы Ташкента, где Али Хамраев бегал мальчишкой, и все это наверняка видит с небес его отец. Трудно себе представить, что внук батрака стал знаменитым режиссером, живет в Италии и работает по всему миру.
